Одна из них забралась на наш посадочный модуль, когда он взлетал, убила пилота и разбила модуль. В отряде нас было двенадцать, и мы застряли на поверхности планеты. Выжили только я и та девочка. Ей стерли память и отправили на Ферро, к родственникам. Она держалась молодцом, учитывая, что ей пришлось пережить. Когда мы попали на корабль, нам удалось немного с ней пообщаться, прежде чем мы забрались в капсулы глубокой заморозки. Хорошая девочка. Сильная.
Потом я узнал, что нашли еще одно гнездо этих тварей, там они уничтожили еще одну колонию. Предположительно один морпех и двое гражданских сумели спастись.
Когда я вернулся, медики меня подлатали, а затем взялись за мои мозги. Дело вот в чем: почему-то никто не хотел знать о том, что какие-то пришельцы жрут колонистов и откладывают яйца в их тела. Это строжайше засекретили. Меня предупредили, что, если открою рот, мою память сотрут так же, как той девочке. Это было больше десяти лет назад.
Вот и все. Конец истории.
– Да, Уилкс, а вы у нас с характером, – улыбнулся Орона. – Полковник, как вы полагаете, я мог бы переговорить с капралом наедине?
Помедлив секунду, Стивенс кивнул.
– Хорошо. Я поговорю с вами позже.
Он вышел.
– Теперь мы можем не стесняться лишних ушей, – улыбнулся Орона.
Уилкс рассмеялся.
– Серьезно? У меня что, на лбу написано «дурак»? Если нас прямо сейчас не записывает куча разных устройств, я сожру этот гребаный стол. А полковник, видимо, ушел в соседнюю комнату и наблюдает за нами через голограмму с полным погружением. Да бросьте, Орона, или как вас там зовут на самом деле.
– Хорошо, – сказал Орона. – Будем играть по вашим правилам. Поправьте меня, если я допущу неточность. Итак, когда вам удалось вырваться с Рима, вы провели шесть месяцев в карантине, чтобы убедиться, что не заражены никаким инопланетным вирусом либо бактерией. К вам никто не приходил, никаких личных визитов, абсолютно ничего. И вы не позволили врачам реконструировать ваше лицо.
– Шрамы нравятся женщинам, – сказал Уилкс. – Пробуждают в них сочувствие.
Орона продолжил:
– Вернувшись на службу, вы словно с цепи сорвались. Девять арестов и, соответственно, девять сроков в колонии для буйных и наркоманов. Три за нападение, два за порчу частной собственности и один за покушение на убийство.
– У парня был слишком длинный язык, – ответил Уилкс.
– Я специалист по генетике, капрал, но любому, кто не пропускал занятия по психологии, очевидно, что вас тянет на самое дно.
– И что? Это моя жизнь. Вам-то какое дело?
– До взрыва эти два клоуна из Охраны успели выгрузить данные с разрушенного корабля. У нас есть его траектория. Мы знаем, откуда он летел домой умирать.
– А спросите-ка меня, интересно ли мне это.
– О, вам следовало бы заинтересоваться, капрал, ведь вы отправляетесь именно туда. Неважно, можете вы или нет, это ваши проблемы. Мне нужен в качестве образца один представитель тварей, обнаруженных Охраной. И вы мне его достанете.
– Я на это не подписывался.
– Что ж, значит, пришло время подписаться, – ухмыльнулся Орона.
Уилкс моргнул. У него в животе что-то неприятно сжалось, будто капкан захлопнулся, и зверь угодил в ловушку. Он подумал, не вылезет ли сейчас то, чем он успел позавтракать, наружу, и тут Орона огорошил его снова:
– Помните ту маленькую девочку, которую вы спасли? Она здесь, на Земле. В центре для душевнобольных. Ее держат на седативных препаратах и постоянно проводят анализы. Видите ли, ее мучают ночные кошмары. Очевидно, промывка мозгов не до конца избавила ее от воспоминаний. В своих снах она видит их. Вы тоже можете оказаться в подобном месте, если сделаете неправильный выбор.
Билли здесь? Уилкс и представить не мог, что когда-нибудь увидит ее снова. Он не раз думал, что с ней стало. Она была единственным человеком, который пережил то же, что и он, – по крайней мере, больше он не был знаком ни с кем из выживших. Он уставился на Орону, а затем кивнул. Если ты им нужен, деваться тебе некуда, Уилкс прослужил в Корпусе достаточно, чтобы усвоить это. Если он откажется, то пожалеет, как пить дать. Есть на свете вещи и похуже смерти.
Он глубоко вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я в деле.
Орона улыбнулся, и его улыбка напомнила Уилксу о тех самых чудовищах.
Черт.
4
Билли уснула. Сквозь сон она слышала голоса, далекие призрачные звуки накладывались в ее сознании на пугающие картинки.
– …опять спит. Что ей вкололи?
Прямо перед Билли возникла приоткрытая дверь. За дверью – чернота. В ней сверкали чьи-то глаза и то и дело поблескивали ряды острых зубов.