– Что? – тихо спросил Сварог.
Чуба-Ху в сомнении наклонила голову набок и тихонько зарычала.
– Не понимаю.
– Тут недавно были люди, – вдруг подала голос Кана. – Я чувствую…
Олес, враз став серьезным и собравшись, аккуратненько опустил рюкзак (то есть ругталь), достал из-за пояса катрал, метатель смертоносных спор. Чуть погодя о землю звякнул и ругталь Пэвера. Рошаль дышал так, что слышно было, наверное, за три кабелота.
– Это правда? – спросил Сварог у волка.
Чуба кивнула… а потом отрицательно покачала головой.
– Загадками говоришь, – нахмурился Сварог. – А не хочешь принять человеческий облик и рассказать понятным языком?
«Нет», – опять покачала головой Чуба.
– Ну и ладно, так поговорим. Это наши друзья из Клаустона?
«Нет». Начинается…
– А… это точно люди?
Кивок: «Да».
– И то слава богу… Давно они были здесь?
Волчий взгляд в глаза: ни да, ни нет.
– Да что за ерунда… – И тут его осенило: – Погоди-ка… они в с е е щ е здесь?
«Да».
Ну точно: начинается. Сварог, по возможности хладнокровно, достал из кармана шаур. И спросил:
– Где?
Чуба странно передернулась – он не сразу понял, что она пытается пожать плечами: «Не знаю».
– Ага, так вот почему ты не хочешь перевоплощаться. Умница… Сколько их, можешь определить?
Чуба трижды приглушенно тявкнула и помотала башкой.
– Минимум трое, да?
«Да».
Вот так, блин, и осваивается язык зверей и птиц…
– Массаракш… Они нас видят? – спросил он.
«Не знаю…»
Сварог повернулся к Кане:
– А ты как думаешь?
Взгляд лесной воительницы затуманился, она очень похоже покачала головой и сказала с расстановкой:
– Я не знаю. Я просто чувствую, что здесь были люди. Там, впереди. Они примяли траву. Они рубили сучья. Они жгли костер. У них есть животные. Животные плохо пахнут. Не злые, но глупые. У людей есть металл, ткань, кожа… Больше не знаю.
Сварог – сначала по-простому, потом с помощью «третьего глаза» – оглядел вздымающиеся по обе стороны скалы, пушистые от соли и кое-где поросшие лишайником (в трещинке трогательно застряла высушенная солнцем морская звезда), и не обнаружил ни следа чужого присутствия. Либо те очень хорошо умеют прятаться, либо… Но чувство-то опасности безмолвствует. Либо в самом деле никакой угрозы, либо…
– Так, потихоньку за мной вперед, – решился он. – Смотреть в оба!
– Граф… – внезапно ухватил его за локоть Пэвер. – Граф, разрешите обратиться…
– Мастер суб-генерал, ну какого дьявола… – скривился Сварог. – Ну что за унтер-офицерские замашки…
– Да-да, извините… – Пэвер развернул Сварога спиной к распадку и быстро проговорил: – А вот знаете, граф, что бы я сделал, если б хотел запереть нас з д е с ь?..
Сварог помедлил, а потом тихо обернулся. Ах ты ж бляха-муха… Теперь, после слов генерала, невинно выглядевший распадок предстал перед его глазами в ином свете. В самом деле, ай-ай-ай, как же он сам-то не допер! Вот что значит отсутствие практики полевого командира и наличие практики исключительно монарха, которая в подобных ситуациях нужна, как хромому скрипка… Ведь достаточно один пулемет (да хоть и одного арбалетчика) поставить вон на тот уступ, а второго укрыть вон в тех зарослях с другой стороны, и… и любой, кто войдет в ущелье, окажется мало что как на ладони у стрелков, но еще и отрезанным от выходов из распадка: кинжальный огонь с обеих сторон закроет ему путь и туда, и туда. Еще шаг – и они могли оказаться в ловушке…
Ну? И что прикажете делать? Вокруг тишь да гладь…
Он достал стох – кукиш недвусмысленно указывал, что идти надо только вперед. То есть по распадку. А вот индикатора расстояния до Ключа деревянный компас не имел, так что, вполне возможно, искомое находится где-нибудь рядом, буквально в пяти шагах в глубь ущелья… Сварог еще раз огляделся – никого и ничего, совсем как в советских магазинах. А если кто и есть, то почему не нападает?.. Не торчать же здесь до утра, как шесть тополей на Плющихе…
– Движение! – негромко подсказала Кана.
Но Сварог уже и сам видел: по левому склону прошуршали мелкие камушки, как мука пыхнуло облачко соли, а следом, оскальзываясь и спотыкаясь, путаясь в перевязи, вниз спустился человек (несомненно человек!) – в сером поношенном камзоле, кожаных штанах, порванных на коленях, и кожаном шлеме, увенчанном плюмажем из маскировочных веточек. Скатившись на дно распадка, он бодренько вскочил на ноги, выхватил из кармана красный платок и, размахивая им, двинулся в сторону Сварога. Сварог предусмотрительно поднял руку, но и без этого никто стрелять не стал[1].
1
Согласно легенде, король Лонимургт V во время войны Восьми Княжеств (Атар, 223 г. последнего Цикла), отстав от основных сил, был ранен в плечо и прикладывал к ране платок все время, пока рота охраны вытаскивала его из Карстских болот. Спустя несколько дней на сильно поредевшую роту случайно наткнулся диверсионный отряд Альгамских стрельцов, подданных короля Вилла, союзника Лони-мургта. Поскольку алые цвета Лонимургта были неразличимы под слоем грязи, король принялся размахивать красным от крови платком и тем самым дал стрельцам понять, что перед ними свои. С тех пор кусок красной ткани служит на Димерее сигналом к переговорам или перемирию.