- Доброе? Вы уверены? – Я прохрипел свой вопрос, однако уверен, что даже в моем слабом, измученном, едва различимом голосе, была слышна ирония.
- Шутите? Ты посмотри-ка на него, он еще и шутить изволит! – Он указал на меня пальцем, при этом обращаясь к своему рослому напарнику - моему старому знакомому из переулка, которого я заметил лишь сейчас.
- Что вам от меня нужно, мать вашу? – Все, на что я был способен – лишь сдавленный, хриплый крик. – Отпустите меня немедленно!
- О, не все сразу, Майк. Для начала нужно хорошенько повеселиться. В конце концов, не просто так же я вас сюда притащил, как вы думаете? Это было бы неразумно.
Я вновь расплакался. Гнев и обида, чувства беззащитности и безысходности в очередной раз взяли надо мной верх.
- Отпустите меня, пожалуйста. – Я умолял этого человека. Я был готов сделать что угодно, лишь бы выйти отсюда и никогда не возвращаться. Я хотел в свою старую скучную жизнь. Жаль, что это невозможно. И где-то на самых задворках моего сознания я это знал.
- К вашему сожалению и моему счастью, безусловно, я не могу этого сделать. За вас мне очень хорошо заплатили.
- Заплатили? Кто?! Кому я мог понадобиться?
- Простите, Майк, но я не могу этого сказать. Да и по правде говоря, должен признаться, деньги в данном случае не имеют ни малейшего значения. Мне это нравится, и коль уж вы оказались в моем ангаре, то назад дороги уже нет.
Внутри что-то оборвалось. Я начал извиваться всем телом, пытаясь избавиться от того, что лишило меня свободы и скоро, вероятно, лишит жизни. Вот только силы меня почти оставили. Со стороны это наверняка смотрелось совершенно нелепо.
- Не тратьте зря силы, у вас и так их осталось не много. Очень скоро я вас освобожу.
В голове моментально зажглись слова «Освободит! Свобода!». Неоновая вывеска внутри черепной коробки. Надежда защемила сердце.
- В этой жизни все нужно заслужить. - Как-то неуместно по-философски начал он. - В том числе и свободу, а в особенности смерть, ибо что есть смерть как не свобода от жизни? - Он самодовольно уставился на меня, словно бы сказал что-то действительно мудрое. Как мне показалось, эту фразу он произносит уже далеко не первый раз. - Смерть - апогей свободы, а значит стоит она дорого.
Что за чушь он несет? Этот вопрос крутился в голове, однако я все никак не мог решиться его задать. Страх сковал мое тело.
- Посмотрите на эти часы, Майк. – Он указал рукой на прямоугольный предмет, стоящий на соседнем стуле рядом со здоровяком. – На них, как видно, отмерено ровно пять минут. – Посмотрев на своего напарника, он небрежно махнул рукой. – Запускай. – А затем, повернувшись снова ко мне, продолжил. – Когда время на таймере истечет, я отрежу вам один, - он продемонстрировал мне свой указательный палец, - палец. – После чего расплылся в улыбке. – Не могу отказать себе в таком удовольствии! – Он самодовольно заерзал на стуле.
В голосе было пугающее спокойствие. Он говорил со мной так, словно мы старые приятели, сидящие в каком-то пабе за кружкой пива.
После этого он принялся насвистывать какую-то мелодию, глядя по сторонам и улыбаясь каким-то собственным мыслям.
Наконец я нашел в себе силы заговорить.
- Кто вы? Что вам нужно? – Голос сдавленный, тихий, но уже достаточно громкий, чтоб меня могли услышать, однако это не помешало ему меня проигнорировать.
- Кстати! Чуть не забыл! – Он вскинул брови, устремив на меня свой холодный взгляд. – Пустая моя голова. – Он рассмеялся, приставив руку ко лбу и мотая головой в разные стороны, словно удивляясь собственной рассеянности. Подобная наигранность казалась совершенно неуместной, но не я заказываю музыку. – Я же не сказал вам, зачем, собственно, у меня появилась такая необходимость отрезать вам палец! Во-первых, это, конечно, очень приятно и весело! – Он снова рассмеялся. – А во-вторых, это некая усмиряющая мера, дающая вам понять, что я не шучу. – Теперь уже лицо было совершенно серьезным, былая незатейливость исчезла без следа. – Вам предстоит пробыть здесь довольно долго, и вам необходимо соблюдать мои правила, за каждую повинность, я буду лишать вас одного из них. И имейте в виду, закончатся пальцы – я перейду к чему-то другому. – Вновь эта ужасная, спокойная улыбка.