Я возвращаюсь домой довольно поздно. Меня встречают мама и старшая сестра Сейни.
— Ну как, Энни поступила в лицей? — спрашивает Сейни.
Да! — отвечаю я. — И я тоже!
— Причём тут ты? — недоумевает мама.
— Я прошла тестирование за компанию с Энни. И меня тоже взяли. Там интересно будет учиться!
Лицо сестры застывает странной гримасой, напоминая статую.
— П-подожди, Тэми, — заикается мама, — не надо так шутить!
— Но я не шучу!
Она явно хочет что-то сказать, но останавливает себя. Она скажет чуть позже.
Я всегда была абсолютно уверена, что моя семья — непоколебимая опора в абсолютно любой ситуации. Оказывается, ошибалась. Не хочу вспоминать тот вечер, особенно когда пришел папа. Ночью я долго не могу уснуть. Я лежу в обнимку с любимой младшей сестрой, которая пришла меня утешить и так и уснула в моей кровати, и думаю обо всём этом. Я чётко осознаю — даже если я не пойду в тот лицей, и они успокоятся, я уже не смогу это развидеть и жить, как раньше. Мне не повезло попасть в тот крошечный процент людей, имеющих проблемы во взаимоотношениях с родными.
Я встаю рано утром и тихонько выскальзываю из дома. Даже не захожу на кухню, чтобы позавтракать. Это станет моим обыкновением. Ничего страшного, с голоду не умру. Мы заботиво обустроили нашу планету, так что в каждом городе, посёлке и в окружающих их лесосадах растёт множество вкуснейших плодов, орехов и ягод со всех открытых человечеством биосферных планет. Они плодоносят практически круглый год.
Я иду к лесу, по дороге срываю и ем фрукты. Потом я бегу по тропинке к роднику, делаю большой круг и возвращаюсь обратно. Это тоже станет моей привычкой. Я не хочу отставать от своих однокурсников.
Я поднимаю взгляд на тен Наро.
Прости, Марк, но у меня язык не поворачивается ему лгать, — думаю я и отвечаю:
— Лицей кшатри!
Я замираю в напряжении, опасаясь, что тен Наро придет в ужас и вообще не захочет больше иметь дела со мной. Здесь тоже свои стереотипы. Мы для них — агрессивные фанатики.
Но он даже не удивился:
— Я так и думал. Даже у Дины спрашивал, но она не стала отвечать. Это очень интересно! Расскажешь, как училась?
— Марк этого не поймет. У него и так из-за меня хватает проблем.
— Да никто не узнает, не переживай! Ты что, боишься?
Да, боюсь, — мысленно произношу я. — Если бы ты знал, почему… Хорошо, что не знаешь. Нельзя это трогать, иначе будет плохо. Надо как-то спасать ситуацию…
Он смотрит на меня с вызовом и говорит:
— Если хочешь знать, я крещеный!
Глава 13
Такого я точно не ожидала. Строжайшие запреты, что так усердно втолковывал мне Марк, тен Наро рушит, как карточные домики.
Он смеётся, глядя на мое лицо.
— Ты правда христианин? — спрашиваю я.
— Этого я не могу сказать, я ведь ничего толком не знаю. Просто няньки из экопоселений часто крестят детей аристократов. Может, это и не считается, я слышал, это должен делать специальный человек.
— Вообще-то, если нет никакой возможности найти священника, то любой христианин может это сделать.
Няньки из экопоселений, — размышляю я по дороге домой. — Да, этот мир умеет удивлять…
Дома Марк сообщает мне, что тен Марн предлагают организовать серию концертов и уверяют, что у меня получится хорошо на этом заработать и даже стать знаменитостью. Вот только известность и вообще публичность — это то, что мне совершенно ни к чему.
— Пойми, Тэми, твое происхождение может стать причиной серьёзных нападок, и тебе придётся подтвердить свою лояльность, публично дистанцировавшись от своей родины. Осудить, очернить, отречься. Не думаю, что тебе это понравится!
Я с ним абсолютно согласна, и он инструктирует меня, как общаться с тен Марн, когда они появятся на моем горизонте.
Тен Марн не заставляют себя долго ждать. Они являются целой толпой, и уговаривают меня сыграть серию концертов. Но я не отступаю от инструкций Марка, и они, наконец, сдаются.
С ними девочка лет двенадцати на вид. Её зовут Лея, и меня просят заниматься с ней музыкой. Потому что Айли, тоже присутствовавшая на концерте, успела похвастаться детям тен Марн, что я ее учу. Они предлагают неплохо платить за это, и я соглашаюсь.
Я продолжаю изучать жизнь Старого Айрина и следую совету Дины — прошу её мужа объяснить мне, как устроена здешняя экономическая и политическая система. Передо мной открывается чудовищный механизм контроля и подавления, и я начинаю понимать, почему тут так живут.