Скоро утро, но я не могу заснуть. Передо мной огненными буквами стоят грозные слова Евангелия: «Кто отречется от Меня перед людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным».
Но я ведь не отрекалась! Я не знаю до сих пор, что было в той бумаге, которую подписал Марк. Может, он сказал правду, может, солгал. Как я могу это проверить, не пойду же я туда разбираться?
Внезапно я содрогаюсь от ужаса. Если мне сейчас предложат, ни от Бога, ни от Светлого Айрина не отрекаясь, просто подписать вот такой омерзительный документ, я ведь подпишу, только чтобы снова не попасть туда. Или не подпишу? Нельзя об этом думать, так можно вообще сойти с ума! И даже без всяких бумажек, что было бы со мной, если бы Марк решил не связываться?
В той прошлой жизни дома, где мне часто бывало трудно, изредка страшно, но в целом комфортно, радостно и интересно, я никогда не задумывалась по-настоящему, какова моя истинная сущность и чего я стою в глазах Того, Кто видит нас насквозь.
Но даже сейчас, когда я начинаю всерьёз размышлять, я понимаю, что у меня нет ответов на все эти вопросы.
Наутро я первым делом бросаюсь к Марку и прошу у него прощения. Как же мне стыдно перед ним за мои вчерашние упреки! Но он явно не держит на меня обиды, и тогда я спрашиваю:
— Здесь много таких, как я?
— Нет, ваши редко попадают на Старый Айрин.
— И что, они становятся лояльными?
Есть и такие, но, насколько мне известно, большинство умирают или теряют рассудок, после чего подвергаются эвтаназии.
Не в силах вымолвить ни слова, я смотрю в одну точку, каменея от ужаса. Марк легонько встряхивает меня за плечи:
Тэми, это всё, конечно, очень печально, но поверь мне, у тебя всё будет хорошо. Только советуйся со мной и делай, что я тебе скажу!
Я прихожу в свою комнату и смотрю в зеркало. Мое лицо напоминает застывшую маску. Меня бьёт озноб, хотя за окном разгорается жаркий летний день.
Надо привести себя в порядок, через два часа у меня занятие с Айли!
Я совершенно точно знаю, что сейчас мне ни в коем случае нельзя думать о всех этих страшных вещах. В этом мире я абсолютно беспомощна и ничего не смогу с этим поделать. А дома просто попрошу кого-нибудь стереть кое-что из памяти. Я знаю, что так делают, хоть это и нарушение этики.
Хорошо, что я телепат, и у меня есть прочный навык при необходимости отстраняться от своих и чужих эмоций. Немного усилий, и я переключаюсь на предстоящие заботы этого дня.
Пробежка в саду, душ, чуть-чуть музыки. Когда я выхожу к завтраку, никто при всем желании не смог бы заметить, что я выгляжу как-то необычно. Мое занятие с Айли также оказывается на удивление продуктивным.
Но тут Дина добавляет мне новую порцию мучительных переживаний.
Глава 20
Желая примирить меня со своим племянником, Дина побывала у него вчера вечером. Вот только все её уговоры оказались напрасными. Она едва не плачет, когда передаёт мне его ответ:
— Я думал, она считает меня своим другом! А оказалось, что я для неё просто источник информации. Как враг, понимаешь? У меня даже мысль проскочила, что она шпионка. Это, конечно, вряд ли, но всё равно неприятно! Нет, ты не думай, я не собираюсь распространяться об этой истории. Мне просто противно, вот и всё. Я с детства только и слышу, что нельзя доверять людям. Неужели все эти доброжелатели правы?
— И что он теперь? — растерянно спрашиваю я.
— Представь себе, ударился в бизнес! Какими-то ценными бумагами занялся. Говорит, хочу испытать, каково это — быть миллионером. Я всегда мечтала, чтобы он взялся за ум. Но теперь мне за него страшно!
Я иду в свою комнату и падаю на кровать. Я не могу ни здраво размышлять, ни молиться, ни даже плакать. На меня находит какая-то отрешенность, и только ближе к вечеру я кое-как прихожу в себя.
Моя единственная отрада — флаер. Он привносит в нашу жизнь радостное оживление, разбавив унылую рутину, в которой здесь все увязли.
Мы летаем купаться на знаменитые океанские пляжи из снежно-белого песка и нежимся в теплых лагунах. По пути домой мы заскакиваем в тропические леса, где набираем целые пакеты сочных фруктов.
Иногда мы зависаем над холодными морями, где сквозь прозрачную воду можно увидеть в глубине косяки огромных рыб, а рядом с ледяными полями резвятся стаи морских зверей. После этих полетов все смотрят на меня глазами, полными восхищения, а я не могу понять, чем вообще тут восхищаться, потому что всегда так жила и не видела в этом ничего особенного.
Айли постоянно донимает меня просьбами научить ее пилотировать флаер.
— Ты же сама говорила, что у вас дети в моем возрасте уже летают!