Я мысленно прикидываю, как надо лететь, чтобы тебя не заметили. Варианты есть — например, разогнаться заранее и выключить двигатель в опасной зоне. Или удалиться от плоскости, где расположены орбиты планет системы, правда, там будут сложности с гравитационным полем. Из-за этого на боевых звездолетах помимо гравитационных обычно имеются и другие типы двигателей.
Когда мы возвращаемся на станцию, её руководитель просит, чтобы я никому не говорила о том, как помогла им, ведь это является нарушением регламента.
И все-таки деньги — зло! — думаю я.
Мы делим комнату с Неей. Утомлённая насыщенным впечатлениями днём, она мгновенно засыпает. Я же слушаю сделанную на Тинисе запись с наушников скафандра. Что ж, теперь у меня имеется, хоть и грубое, но представление о том, как организована защита планетной системы Айрина. И тут мне приходит в голову одна идея.
Нет, только не это! Если об этом узнают, даже Марк не сможет мне помочь. Но вопреки всему зародившееся во мне намерение превращается в настойчивое желание и я тихонько откидываю одеяло. Я активирую специальную программу на моем инте и сканирую комнату на предмет следящих устройств. Ничего такого не обнаруживается. Тогда я опять залезаю в кровать, устраиваюсь поудобней, разворачиваю экран и вхожу в закрытую инфосеть станции, доступ к которой нам любезно предоставил Нат тен Фаро.
То, что мне нужно, я быстро нахожу на одном из кристаллов памяти главного инта станции. Я быстренько копирую всю техническую документацию, удивляясь тому, что она никак не защищена. Впрочем, кого им здесь опасаться-то?
Совершив задуманное, я вдруг ощущаю сильный дискомфорт. Я пытаюсь сформулировать для себя, что со мной происходит, но это плохо удаётся. Я чувствую какую-то расколотость и потерю цельности.
Зачем я это делаю? Для чего так рискую? И как буду завтра смотреть в глаза людям, чьё доверие так подло обманула?
Глава 25
Утром я просыпаюсь как ни в чём ни бывало. Меня пронизывает страх: неужели я начинаю привыкать ко лжи, пропитываться ею, как большинство здесь живущих? Мне особенно тяжело оттого, что не с кем даже поговорить об этом. Ощущение абсолютного одиночества буквально расплющивает меня, и мне с трудом удаётся отстраниться от этих переживаний.
За обедом я завожу разговор о терраформировании планет. Нат тен Фаро буквально подскакивает на стуле и отодвигает от себя тарелку. Он разражается эмоциональной тирадой по поводу правящих элит, которые постоянно отклоняют все проекты про превращению Легии в пригодную для жизни людей биосферную планету.
— Зря ты это сказала! — тихонько подталкивает меня локтем сидящий рядом техник. — Теперь он неделю точно не успокоится!
Мы возвращаемся домой, но не теряем контакт с тен Фаро. Вскоре Нея начинает писать под его руководством свою первую научную работу. Планетолог настолько впечатлился её талантами, что обещает организовать ей грант на учебу в лицее, где готовят исследователей космоса.
Затравленная прежде девочка прямо на глазах расправляет плечи и шагает от успеха к успеху. В художественной галерее тен Норн устраивается небольшая пока выставка её работ. Несколько картин даже покупают за довольно приличные деньги.
На открытии я впервые вижу отца Неи — высокий крепкий мужчина окидывает меня тяжелым взглядом, когда она знакомит его со мной.
Какой неприятный тип, — думаю я, и мое негативное отношение еще больше укрепляется, как только Нея рассказывает, что он забирает все заработанные ею деньги, да еще и заставляет рекламировать всякую ерунду на ее странице.
Я мечтаю о путешествии на пятую от солнца планету под названием Гала. Но тут возникает проблема — для того, чтобы летать дальше орбиты Легии, требуется специальное разрешение. Наверняка его можно как-то получить, особенно если воспользоваться привычной здесь коррупцией. Вот только это явно привлечёт ко мне недоброжелательное внимание.
Айли делает успехи в управлении флаером, и однажды мы с ней решаем слетать в гости к Рейну. Она с гордостью демонстрирует ему всё, чему успела научиться, и сидит потом в гостиной, буквально сияя от его похвал. Это трогательно до слез.
Вообще Рейн — один из самых замечательных родственников. С ним легко и интересно. Не понимаю, как так вышло, что у него не сложились отношения с другими тен Норн.
Впрочем, мне начинает казаться, что конфликты с родными не являются здесь чем-то экстраординарным. Такое чувство, что для них это вполне себе обычное дело. Всё-таки мне сложно их понимать.