— Милки, пирожочек не желаете? — изредка спрашивала она, подкрадываясь с ангельским видом то к одному, то к другому.
— Нет, бабуля, спасибо, — неизменно отвечали они ей.
Однако старушка явно руководствовалась принципом «вода камень точит» и неизбежно возвращалась со своим вопросом снова и снова. Быстро убедившись, что не на тех напала, она решила слегка изменить стратегию.
— А вы куда, милки, путь держите? — торговка собралась подобраться к главному вопросу про пирожки издалека, сначала завязав с потенциальными покупателями дружеские и доверительные отношения.
— В Гендеву, бабуля, в Гендеву, — отозвался Гудрон, оглядываясь назад, проверяя, не закончили ли вадразы с покупками.
— Ох, в недоброе время вы туда поехали, — покачала головой старушка, прижав морщинистую ладонь к щеке. — Ох, в недоброе…
— А отчего же? — насторожился Ральдерик.
— Так война же, милки! Неужто не слышали? — поразилась бабка.
— Как война? — побледнел герцог, — Почему война?
Внутри него все оборвалось, и он испуганно посмотрел в сторону родины. Иролец прекрасно понимал, о чем подумал его друг, и беспокойство передалось и ему.
— Да откуда ж я знаю-то? — пожала плечами торговка, вынимая из короба пирожок и задумчиво его жуя. — Это у старика моего спросить надо. Он умный…
— Спроси, бабуль, а? — проникновенно попросил кузнец, наклоняясь к старушке.
Та доела свой пирожок, немного посомневалась и куда-то ушла. Через пару минут она появилась вновь, волоча за собой спотыкающегося седого, лысого и бородатого старичка.
— Расскажи про войну! — решительно толкнула она его вперед.
Дедок нахмурился, пошевелил беззубым ртом и начал:
— Как сейчас помню… Послали наш полк осаждать Вэрток. В тот год пшеница еще хоро-о-ошая уродилась…
— Да не про эту! — дала мужу затрещину бабка-божий одуванчик. — Про Гендеву расскажи!
— А, — мужчина сразу как-то поскучнел. — А что про Гендеву рассказывать? Война в Гендеве. Вот и весь сказ.
— Кто с кем воюет? Когда началась? — торопливо стал спрашивать Гудрон, чувствуя, что Ральдерик сейчас убьет и старичка, и старушку за издевательство над его нервами.
— Недавно началась, — прошамкал муж торговки, почесывая лысину. — Месяца полтора назад. Вот уж из-за чего передрались они, я не знаю. Не мое это дело — в дела господ лезть. Сами умные, авось разберутся… А воюет вроде король ихний с герцогом каким-то. Тоже ихним. Или не с герцогом, а с бароном. Или с графом. Один черт. Что-то не поделили, видать… Король Фрегонд он такой… Шибко уж воинственный. Вот еще мальцом, помню, нашу деревеньку проезжал…
— Как король Фрегонд? — еще сильней побелел герцог (хотя, казалось, куда уж больше-то?).
Юноша соскочил с коня и схватил хрупкого деда за грудки.
— Что значит король Фрегонд?! — повторил он. — Когда это он стал королем? А что с Хиглаком?
— Так помер ведь старый король-то? — испуганно заморгал старик, — Еще летом помер. Хворый, видать, был… Теперь сынок его, Фрегонд, королевствует. Неужто не знали?
— Ты уверен?! — Ральдерик угрожающе навис над трясущимся крестьянином. — Ты ничего не путаешь?!
Да что уж тут путать-то? — пробормотал тот, затравленно поглядывая на жену. — Король, который новый, воюет с каким-то графом! Или герцогом… Тут и путать нечего… Отпустите меня, я не виноватый ни в чем!..
Гендевец разжал руки и схватился за голову. Воспользовавшись этим, старичок поспешил уковылять подальше.
— Все плохо, все плохо… — бормотал дворянин, меряя дорогу шагами. — Что же делать?..
— А ты, милок, пирожок купи! — снова встряла торговка.
— Шла бы ты, бабка, не до тебя сейчас, — хмуро посоветовал ей Гудрон.
— Всего один пирожочек! — не сдавалась та, уверенная, что за страдания супруга ей полагалась маленькая компенсация.
— У нас денег нет, — нашелся кузнец. — Совсем. Даже на один самый дешевый пирожок.
— Так что вы мне лапшу на уши вешали?! — взорвалась старушка, — Столько времени на вас угробила, ироды.
Возмущающаяся торговка, сердито громыхая коробом, скрылась из вида. Ральдерик, чуть не до крови закусив губу, о чем-то размышлял, поглядывая в сторону Гендевы. Через пять минут Ю-Лдхат-И был поставлен в известность, что дальше вадразам придется путешествовать одним, потому что у их сопровождающих возникли неотложные дела и им нужно срочно уехать. Тот обиделся и закрылся в своем фургончике, заявив, что больше не желает иметь дела с такими «ужасными» людьми. Ро-Ли на прощание расцеловала Филару и подмигнула юношам, однако к ее огромному разочарованию те на это никак не отреагировали и даже не передернулись от отвращения. Вадразки успели сунуть девушке сумку с продуктами, прося не говорить об этом вождю.