— Да как-то не спится, — пожаловалась девушка. — Смотрю, ты один. Думаю, дай-ка с тобой посижу… Ты не против? — на всякий случай спросила она осторожно.
— Я-то не против, — спокойно пожал плечами собеседник. — Вот только завтра носом клевать будешь.
— Не. Не буду я завтра носом клевать. Обещаю, — заверила его Филара. — Не забывай, что я днем немного подремала…
— Значит, в то время, пока Ральдерик тонул в болоте, а я прилагал все усилия, чтобы не свалиться с лошади, ты дрыхла самым бессовестным образом? — хмыкнул юноша.
— Ну-у-у… Можно сказать и так, — согласилась девушка. — Зато, если б я днем не выспалась, сидел бы ты сейчас здесь в одиночестве.
— Я привык к одиночеству, — сказал Шун и подкинул в костер еще пару веток.
При этих словах у Филары ёкнуло в груди. Он произнес это слишком спокойно, слишком обыденно. Девушке вдруг стало невыразимо горько. «Так не должно быть! — думала она. — Все это неправильно…» Ей было очень-очень жалко кота, которого всю его жизнь трепала судьба и другие люди, а тут еще пришли они и добавили бедняге бед, превратив в человека. Проглотив ком в горле, Филара как можно небрежней сказала:
— Что ж… Придется отвыкать. Теперь у тебя есть мы, так что вряд ли тебе часто удастся наслаждаться уединением и тишиной…
— А куда ты пойдешь, когда мы спасем эту принцессу? — сменил тему юноша.
— Я не знаю, — честно ответила девушка. — Не имею ни малейшего представления. Стараюсь об этом не думать, а то совсем грустно становится. Буду решать этот вопрос, когда с принцессой закончим. А ты?
— Ну, уж если даже ты не знаешь, то что с меня-то взять? — усмехнулся Шун. — Если посмотреть правде в глаза, то у меня гораздо меньше вариантов, чем у тебя. Тебе, по крайней мере, можно домой вернуться и выйти замуж за «приличного человека»…
— Я ЭТОТ вариант даже не рассматриваю! — сурово прервала его рассуждения Филара. — Знаешь, что я подумала?
— Что?
— А давай с тобой потом вместе искать свое место в жизни.
— Как ты себе это представляешь?
— Ну-у-у… Подумай сам. Когда со всем разберемся, Ральдерик вернется к себе домой и когда-нибудь станет счастливо править своим герцогством, Гудрон женится на своей невесте и триумфально возвратится в Иролу, Дунгаф практически наверняка захочет отправиться в свою библиотеку. Лишь нам с тобой идти некуда… А вдвоем у нас гораздо больше шансов что-нибудь придумать…
— Вот только жалеть меня не нужно, ладно? — вдруг холодно сказал Шун. — И всяких мыслей типа «Бедный котик, за что его так?! Несчастненький! Сейчас ему за ушком почешу из жалости» тоже не надо.
— Я ни о чем таком и не думала! — возразила девушка, не совсем уловившая логику между ее словами и реакцией бывшего кота.
— Да у тебя на лице все твои мысли написаны! — юноша легонько ткнул ее в лоб. — Так что нечего мне тут врать…
— Серьезно говорю, — обиделась Филара. — Я в одиночку никогда не справлюсь. Прекрасно понимаю, что совершенно не приспособлена к самостоятельному существованию. Меня всегда ограждали от всего, что могло причинить мне вред, как физический, так и моральный. Я росла, как в теплице.
— Ты думаешь, что я прям в жизни разбираюсь, да? — задушевно поинтересовался Шун, подпирая подбородок кулаком. — Довожу до твоего сведенья, что весь мой жизненный опыт сводится к ловле мышей, лазанью по разным вертикальным поверхностям, а также попыткам выжить в условиях убегания от собак, людей и падающих шкафов. Ну-у-у… еще я пал жертвой нескольких магических экспериментов. Вот, пожалуй, и все.
— Ты в одиночку тоже не справишься, — уверенно заключила девушка, хлопнув его по плечу для убедительности.
— Ну, можно напроситься к кому-нибудь богатому и благородному на иждивение, — тихо шепнул ей юноша, предварительно убедившись, что Ральдерик мирно спит и их не слышит. — Думаю, ему вполне хватит денег прокормить двух лучших друзей.
— Ты это серьезно? — подозрительно спросила Филара.
— Нет, конечно, — пожал плечами парень. — Чтобы я зависел от НЕГО?! Да никогда!
Они опять замолчали. Ночную тишь не прерывал ни один звук, кроме потрескивания костра. Никто не храпел и не разговаривал во сне, не стрекотали кузнечики и не жужжали стрекозы, даже свист ветра не раздавался в этом безмолвии. Тишина была такой густой, такой звенящей, что, если прислушаться, казалось, что звезды действительно пели, прямо как в балладе, которую девушка исполнила за несколько часов до этого. Именно в такие моменты человек осознает свое ничтожество и никчемность пред величием и мощью Вселенной. Наверное, именно в такую ночь древние люди впервые вгляделись в звездное небо внимательнее и увидели в разрозненных сверкающих искрах изображения животных, героев и богов.