— Бросайте мечи, иначе девка умрет! — раздался тихий, но хорошо слышный голос, перекрывший собой все остальные шумы.
Битва замерла. Обернувшись, Гудрон, Ральдерик и Шун увидели, что солдат стоял возле зачем-то слезшей с коня Филары, заломив ей одну руку за спину и приставив к горлу меч. Герань яростно ржал, пытаясь пробиться к хозяйке сквозь разделявшую их толпу. Девушка была бледна.
— Сволочь! — прошипел бывший кот, бросаясь в сторону пленницы.
Не моргнув и глазом, стражник надавил на конечность сильней, Филара вскрикнула и закусила губу. Юноше пришлось остановиться.
— Я повторяю, — спокойно сказал мужчина, приподнимая заложнице подбородок кончиком меча. — Сдавайтесь немедленно, иначе она умрет.
Все на площади замолчали, ожидая ответа оборонявшихся. Сильно помятые солдаты нерешительно топтались, испуганно направив оружие на своих противников, впрочем, сильно сомневаясь в его эффективности.
— Проклятье! — злобно выдохнул Ральдерик, испепеляя своего врага полным ненависти взглядом.
Два меча, звякнув, упали на мостовую. Самые сообразительные из охраны их тут же подобрали и отступили назад.
— Вот так гораздо лучше, — довольно осклабился стражник. — Арестовать всех! И гнома тоже.
Солдаты уже более уверенно направились к трем неподвижно стоявшим фигурам, не сводившим напряженных взглядов с девушки и удерживавшего ее мужчины. Дунгаф, поняв, что их сторона проиграла бой, равнодушно слез с Неветерка и стал спокойно дожидаться ареста. Главный блюститель порядка препоручил Филару заботам какого-то застенчивого подчиненного, легко догадавшегося, что ему не следует допускать вольностей в обращении с этой задержанной, если он хочет жить долго, счастливо и, по возможности, со всеми зубами и конечностями, а сам прогулочной походкой направился к окруженным бунтарям.
— Так-так, — процедил он, явно довольный собой, останавливаясь перед ними и гаденько ухмыляясь, разглядывая хмурые лица. — Сопротивление властям, значит?..
Реакции не последовало. Немного помолчав, стражник сжал ладонь в кулак и демонстративно ударил каждого из троих по лицу. Рука Шуна было дернулась, но, бросив краткий взгляд на принявшуюся вырываться Филару, он сумел сдержаться.
— Умный мальчик, — хмыкнул победитель, от чьих глаз это не укрылось. — Быстро учится.
Ральдерик наградил его взглядом, способном пробудить первобытный ужас в душе самого смелого человека, однако блюститель порядка лишь хладнокровно улыбнулся.
Примерно через час бывший кот уже тряс прутья тюремной решетки и орал: «Немедленно выпустите нас отсюда!» На вопли явился сонный тюремщик и, позевывая, поинтересовался:
— Чё надо?
— На каких основаниях нас арестовали?! — обрушился на него юноша.
— А я-то почем знаю? Мое дело вас сторожить, а не выяснять обстоятельства, при которых вы сюда загремели.
— Хотя бы в чем нас обвиняют? — не унимался энергичный молодой человек. — Вы мне можете ответить на это?!
— Конкретно тебя — в сопротивлении властям, нанесении телесных повреждений представителям органа правопорядка при исполнении ими служебных обязанностей, а также помощи лицу, подлежащему немедленному задержанию, — донесся откуда-то знакомый голос, и из-за угла вышел давешний главный стражник с вонючей папиросой в зубах
При виде его Шун по привычке угрожающе зашипел и напрягся. Все остальные, кроме ирольца, полностью проигнорировали его появление, продолжая заниматься своими делами.
— Ну а меня-то в чем обвиняют? — устало поинтересовался кузнец, закидывая руки за голову и прислоняясь к стене.
— Ну, для начала в сопротивлении при аресте и опять же нанесении телесных повреждений городской страже, — затянувшись и выпустив струю дыма, поведал охранник.
— Вот видите. Все и прояснилось, — умиротворенно молвил тюремщик и пошел спать дальше.
— Ничего не прояснилось! — взвился Шун, продолжая сотрясать решетку под равнодушным взглядом стражника, ждущего, когда же он наконец устанет, — По обвинению в чем его пытались арестовать?!