— Она и мне говорила об этом в последнее время, — сказал он. — Ты знаешь, какой она была, Дэйзи, она хотела всех сделать счастливыми, сгладить все шероховатости и недоразумения. Видишь ли, ее мать умерла, когда Лорне было всего девять лет, а спустя пару лет ее отец снова женился. Она не приняла свою мачеху, а отец, как мне представляется, пошел по пути наименьшего сопротивления и не желал даже говорить с Лорной о ее покойной матери. Так что у нее осталось множество вопросов, на которые она не получила ответов. Я полагаю, она решила, что ты испытываешь те же чувства.
— Нет, — запальчиво возразила Дэйзи. — Меня совершенно не интересует моя биологическая мать. Все, что мне нужно, у меня есть в нашей семье, даже если Люси иногда злится и вредничает.
— Она немного ревнует, — примирительно произнес отец. — Я думаю, она вбила себе в голову, что ты была любимицей мамы. Это пройдет.
— Надеюсь, папа, — тихо ответила Дэйзи. — В конце концов, у нее есть Том, они всегда вместе. Это я осталась в одиночестве.
— Никто из них не пойдет в колледж до окончания похорон, так что у нас будет время поговорить обо всем и облегчить душу, — сказал он, вставая. — Мне пора начинать обзванивать друзей и знакомых, а тебе, я думаю, стоит поспать. Сегодня был невероятно тяжелый и мучительный день.
Дэйзи уснула почти сразу же, но вскоре проснулась. Включив свет, она увидела, что еще только два часа ночи. Попытки снова уснуть ни к чему не привели, и она спустилась вниз согреть себе молока.
Раньше Дэйзи не раз уезжала из дому, чтобы пожить вместе с подругами, или снимала комнату с пансионом для себя одной, однажды даже для того, чтобы выйти замуж. Но как бы высоко она ни ценила свободу, дом и мама всегда притягивали ее обратно. Лорна и Джон не стали основательно перестраивать это просторное здание викторианского стиля с большими эркерными окнами и чудесными оконными переплетами, украшенными свинцовыми загогулинами, сохранившимися с прошлого века. Пол в столовой был отшлифован и покрыт лаком несколько лет назад, кухню расширили и модернизировали, но Лорна и Джон слишком любили комфортабельные викторианские диваны, обтянутые бархатом, роскошные набивные ткани от Уильяма Морриса и полированное дерево, чтобы чересчур далеко отступать от первоначального замысла архитектора.
Большинство их нынешних соседей были состоятельными людьми, но когда Дэйзи была маленькой, все выглядело иначе. В те дни Бедфорд Парк был районом, в котором селились семьи среднего достатка, и почти все они имели по трое-четверо детей. Дети запросто ходили друг к другу в гости, оставались ночевать, играли и вместе ходили в школу. Их родители тоже дружили между собой, и опять-таки все держалось на Лорне, она без конца устраивала какие-то посиделки с кофе по утрам, ужины и всяческие празднества в саду летом.
Однако старые друзья один за другим переезжали, не в силах устоять перед фантастически высокими суммами, которые им предлагали за их недвижимость. У вновь прибывших для присмотра за детьми имелись няни, подросших детей они отправляли в закрытые частные школы. У женщин не находилось времени, чтобы вместе пить кофе по утрам.
Дэйзи вошла в гостиную и уселась за письменный стол матери. На нем лежал список людей, которым собирался позвонить отец. Судя по галочкам, которые стояли рядом с некоторыми фамилиями, он добрался примерно до середины.
Она повернулась на стуле, оглядывая комнату, и ее охватила невыносимая печаль от сознания того, что она никогда больше не увидит, как мама за этим столом пишет письма, шьет или читает. В комнате было полно вещей — книг, картин, рисунков, фотографий и безделушек. Лорна ни за что не хотела расставаться ни с одной мелочью, по ее мнению, они представляли собой память семьи. Поэтому здесь хранилось все — от маленьких стеклянных зверюшек, купленных Дэйзи, Томом и Люси на дни рождения или ко Дню матери, до уродливого табурета из настоящей слоновьей ноги, который как-то преподнес Лорне ее дед. Убрать гостиную в одиночку казалось непосильной задачей, и Дэйзи действительно не представляла, как они тут будут управляться, когда ей придется вернуться на работу.
Проблема с работой заключалась в том, что Дэйзи предпочитала домашнее хозяйство всему прочему. Она была совершенно счастлива, занимаясь приготовлением еды, уборкой или копаясь в саду, тогда как работа в конторе или магазине угнетала ее обилием мелочных требований и правил. Поэтому она выглядела белой вороной среди своих подруг, которые были настоящими яппи, помешанными на том, чтобы заработать побольше и обзавестись собственным домом. У нее не было абсолютно никаких амбиций — в школе Дэйзи не особенно блистала. На самом деле, ей хотелось того, что имелось у ее родителей — прочного брака и двоих детей. Но в наши дни признаться в этом было бы равносильно признанию в склонности к каннибализму.