Каждый из них знал «свою» часть парка наизусть, но всегда находились полянки и тропинки, о которых другой и не подозревал. Уже в пятницу настроение у Сони начинало улучшаться, раздражение, накопившееся за неделю, таяло, и она принималась мурлыкать под нос серенаду Шуберта, невпопад улыбаясь вечно недовольному начальнику.
Однажды Соня с изумлением заметила, что впервые за свою сорокалетнюю жизнь не ждет весну, что ее больше не злит серая каша под ногами, напротив, она, как Снегурочка, даже думать боится о том, что снег рано или поздно растает…
В тот день она летела к старому дубу без особой радости. Соня вспоминала то субботнее утро, когда Денис не появился на поляне ни в десять, ни в одиннадцать, ни даже в двенадцать. Круг за кругом нарезала она тогда по лыжне, поглядывая на часы, возвращаясь вновь и вновь к условленному месту и наконец разревевшись от обиды, словно ребенок, которому не купили обещанную игрушку. В двенадцать Соня тоскливо поплелась домой с лыжами на плече. Выходные были безнадежно испорчены.
«Похоже, я всерьез «подсела» на наши воскресные прогулки – подумала она и еще больше расстроилась. – Какая же я дура! Жизнь к сорока годам не научила главному: нельзя привязываться к мужчинам вообще, а к мужикам красивым и безнадежно женатым – в частности. Денис слишком эффектен для меня, да и выглядит, если честно, моложе. Может, пора копить деньги на пластическую операцию, чтобы комплексы не мучили? А что? Буду много работать и, в конце концов, закажу себе у пластического хирурга какое-нибудь необыкновенное лицо, например, как у Марлен Дитрих. Почему бы и нет? Литераторы, к примеру, за деньги все, что угодно сейчас пишут, лишь бы платили… Нет, все не так просто. Как потом живется женщине с новым лицом? А что она делает со старыми фотографиями? Сжигает? А старые друзья? А родственники? А фотография в паспорте? И как быть с руками? Нельзя же все тело к старости подтянуть, как съехавший чулок? Нет, наверное, я не смогу жить с чужим лицом, сдохну от тоски. Или от смеха», – наконец решила Соня и запрятала эту идею в дальний угол памяти, как обычно запихивала в шкаф еще вполне приличный, но, увы, немодный наряд.
В тот день все обсуждали на работе свежую новость, похожую на голливудский ужастик. Любимый пес Дениса, суровый стаффордширский терьер Рокки, которого хозяин не решался брать даже на лыжную прогулку, внезапно набросился на Дэна, когда тот попытался поиграть с ним, сонным, и изуродовал хозяину лицо. Осознав, что натворил, пес издох в тот же день от сердечного приступа. Рокки умер по дороге в ветеринарную клинику, куда животное повезли усыплять. Видно, пес бойцовой породы давно раскусил слабый характер хозяина и с наивностью зверя попытался в тот день «разрулить по понятиям» и занять место вожака семейной стаи… В общем, в тот день не повезло обоим.
Денис лежал в палате под капельницей с тщательно забинтованным, как у египетской мумии, лицом.
Соня сделала глубокий вдох, чтобы не разрыдаться, и почему-то подумала:
«Господи, как здесь темно!».
Только сейчас она заметила, что голова Дениса обрита, а вместо роскошных рыжих кудрей – окровавленная повязка. Лишь голос друга был прежним, узнаваемым и, услышав его, Соня почти улыбнулась.
– Видишь, Соня, старею, вот и решил сделать пластическую операцию, – грустные глаза Дениса не вязались с деланно бодрыми нотками в голосе. Как ты покаталась в воскресенье в парке?
– Отличное скольжение, вот только… Всего час там выдержала, скучно без тебя, – призналась Соня.
– Ничего, говорят, через месяц можно будет встать на лыжи, – грустно сказал Денис. – В конце концов, ведь только башка пострадала, а не ноги или руки. Сонь, ты давай… не теряй спортивную форму! Тренируйся без меня, поняла?
С того дня Сонины лыжи пылились в кладовке. Кататься одной желания не было.
«Лыжный сезон можно считать закрытым», – грустно отметила она про себя, взглянув в окно на осевший сугроб. Вскоре другие, более насущные заботы заставили Соню забыть про лыжные прогулки.
Видеоклип ее жизни внезапно закрутился в режиме ускоренной перемотки. На Соню вдруг свалились неплохие деньги за частный заказ, который она выполнила месяца три назад и потеряла всякую надежду получить вознаграждение. Вскоре, как говорится, «деньги к деньгам», подошел срок получать наследство, завещанное одинокой тетушкой. К удивлению Сони, у старушки-пенсионерки кроме приватизированной комнаты в коммуналке, оказались кое-какие сбережения на сберкнижке. В общем, жизнь стала налаживаться.
Словно почуяв Сонину платежеспособность, на горизонте нарисовалась подруга детства Виолетта, давно бросившая свою районную больничку вместе с копеечной зарплатой и выучившаяся на пластического хирурга. Теперь Вита без устали кроила девушкам изящные носики, подправляла молодящимся бабушкам обвисшие веки и делала круговые подтяжки лица дамам под полтинник, охотно платившим большие деньги за иллюзию победы над временем.