– Надо прыгать! – решил Трошкин.
– Куда? – нервно спросил капитан.
– Вектор движения нарушителей определяется?
– Они уже прыгнули, какой может быть вектор?! – огрызнулся капитан.
– Ну прыгали-то они не внутрь себя! Не коллапсировали же за ненадобностью! – Майор рассердился. – Связист, вектор мне, быстро!
– Рубеж – Мосита! – торопливо ответил офицер связи.
– Прыжок к Мосите!
– Это будет расцениваться как диверсионный рейд, – попытался возразить капитан.
– Прыжок! – взорвался Трошкин. – Некуда нам отступать! Засветились уже!
– Гиперход, – устало приказал капитан вахтенному. – Майор, вы курите?
– Это вредно, – отмахнулся Трошкин.
– Это не вредно, – капитан покачал головой и вынул из кармана трубку. – Это бесполезно.
– Вы до мобилизации где трудились? – Майор успокоился и сел в кресло второго пилота.
– Заметно, что я не кадровый? – Капитан уселся рядом. – Торговый флот Терции. На сухогрузе «Одесса» ходил. Старпомом.
– Капитан серьезный был?
– Лучший на флоте. Он во время рейда на Данаю погиб. Я ему, как родному, доверял.
– Вот и мне доверяйте, как ему, – Трошкин похлопал капитана по плечу. – Тогда вернемся с победой. Я, в отличие от вас, кадровый военный и бывал в таких передрягах, вы даже представить не сможете… Выйдем из прыжка, сразу гиперсканами все прочешите. Как только поймаете угол снижения конвоя, сразу вниз. Понятно?
– Зачем?
– Сядем первыми и устроим засаду.
– Лихо… – трубка капитана погасла, пыхнув напоследок особо густым облачком. – А если они сядут на охраняемом космодроме?
– Выход! – опережая ответ майора, крикнул связист. – Наблюдаю выход конвоя! Курс снижения зафиксирован!
– Где? – Трошкин подался вперед. – Где они собираются сесть?
– Вон в той пустыне, – связист кивнул на обширное желтое пятно, украшающее юг наиболее крупного из континентов Моситы.
– Снижаемся параллельным курсом, – приказал майор. – Будет им и теплый прием, и радушная встреча! И хлеб с солью, и плюшки с чаем…
Договорить он не успел. Десантный транспорт вздрогнул и вместо плавного снижения начал падать. Желто-зеленый шар планеты перевернулся вверх ногами, затем еще раз, и еще… Транспорт летел к поверхности Моситы, ввинчиваясь в ее атмосферу гигантской пулей и даже не пытаясь выровнять свой опасный полет.
Трошкин изо всех сил вцепился в кресло и, пытаясь перекрыть вой аварийной сигнализации, заорал:
– Антиграв! Запасную цепь антиграва врубай!
– А то я не пытаюсь?! – крикнул пристегнутый к соседнему креслу капитан. – Нам влепили ракету прямо в силовой отсек! Кто-то подкрался с тыла!
– Черт! Кто это мог сделать?!
– Какая разница?! Сейчас важнее, как нам выкрутиться!
– Если не сработает автоспасатель – никак!
– А когда он должен сработать?
– Кто тут капитан?!
– Это мой первый рейс на военном транспорте!
– А-а… черт! Не знаю, когда. Но не позже чем за десять секунд до финиша!
А финиш близился. Поверхность планеты, видимая в красных тонах сквозь окутавшее корабль пламя, приближалась с головокружительной быстротой. До нее оставались считаные километры, когда вой сигнальной системы сменился не менее душераздирающим кваканьем и на смену невесомости свободного падения пришли тормозные перегрузки. Автоматика все же сработала, но, видимо, не в штатном режиме. Посадка получилась исключительно жесткой. Трошкин услышал оглушительный грохот удара о грунт, скрежет сминающихся корабельных конструкций, затем посыпались желтые искры и наступила темнота…
– …Это земляне, правитель, – сквозь вату полузабытья донеслось до слуха майора.
– Вижу. Кто-нибудь выжил?
– Трое солдат и вот этот офицер…
Майор почувствовал, как кто-то пнул его в бок. Боли он не ощутил. Все тело будто онемело. Трошкин попытался открыть глаза, и с третьей попытки это ему удалось. Он полулежал все в том же кресле, среди умеренно дымящихся обломков корабля. В огромную пробоину, зияющую на месте обзорного экрана, ему виделись снующие вокруг чиниды. Черные балахоны, расшитые вензелями личной охраны Тирана, боевые шлемы с узкими щелями визоров, длинные, особо мощные винтовки. Определенно, майор оказался прав в своих недавних предположениях. На тайную встречу с загадочным «нелегальным эмигрантом» прибыл сам Ергелан. Или кто-то из его ближайшего окружения. Трошкин перевел взгляд в сторону. Точно, он!
– Спецназ. Каллисто, – прочел на шевроне майора стоящий рядом с Тираном человек. – Личная гвардия Единственного. Вам не кажется это странным, правитель? Зачем лучшим офицерам Преображенского понадобилось шпионить здесь, на Мосите?
– Зачем – вопрос второй, – недовольно проскрипел Ергелан. – Важнее, как он посмел нарушить договор?! Он захотел новой войны?
– А разве он прекращал «старую»? Все ваши трехсторонние пакты были для него тактической уловкой. Способом выиграть время для перегруппировки сил… Эти разведчики – убедительное тому доказательство. Великий Князь не прекращал войну.
– Он за это заплатит, – прошептал Тиран. – Клянусь тенью Сунджи. Будь князь трижды Единственным! Тот, кто нарушает священные договоры, не может быть избранным. И недостоин владеть главным сокровищем вселенной…
– Я бы на вашем месте думал не о перстне, а о более полезных вещах. Например, о новых силовых агрегатах для ваших кораблей. В условиях дефицита чистой энергии это вопрос вопросов.
– Ты чужак, Андрей, – Ергелан поморщился. – Тебе не понять всей стройности бытия и места в нем каждого элемента. Перстень Тирана – это вершина пирамиды мироздания!
– Хорошо, – легко согласился Андрей. – Если вам ближе такая мотивация, извольте… Перстень – главнейшая ценность Вселенной. Но владеет им Преображенский. Разве это правильно?
Майор закрыл глаза. Телу потихоньку возвращалась чувствительность, а вместе с ней приходила боль. И не только физическая. Он оказался самонадеянным глупцом. Бравым кретином! Ослом в портупее! На самом деле враги были более искушенными не только в тактике космического боя, они переплюнули майора по всем статьям. Этот неведомый Андрей явно играл на чувствах и предрассудках чинидов, чтобы раскачать их на новую войну с землянами. Это главное. А зачем – действительно второй вопрос. И кто стоит за этим землянином, тоже несущественно. Скорее всего, Бородач. Хотя, может быть, и кто-то более серьезный, чем взбалмошный князь. Ведь недаром Тиран выслал для прикрытия нелегального переговорщика целую эскадру крейсеров…
– Я приглашаю тебя в свой шатер, – Ергелан кивнул на выход из полуразрушенного корабля. – Это в получасе полета отсюда. Там разговаривать будет удобнее.
– Благодарю за приглашение, правитель, – вежливо ответил Андрей. – Приму его с огромным удовольствием и… облегчением.
– Почему с облегчением? – удивился Тиран.
– Да потому, что тут все может взлететь на воздух в любую минуту, – землянин усмехнулся. – Знаете, что бывает, когда взрывается реактор?
– Грохочущий огненный зонтик?
– Зонтик, – Андрей рассмеялся. – Это точно… Или гриб-поганка. Или медный тазик. У кого на что хватает фантазии.
– Летим, – Ергелан приостановился у выпавшего наружу люка и подозвал одного из своих офицеров. – Темник! Распорядись забрать выживших воинов.
– Зачем они вам? – спросил Андрей. – Оставили бы их здесь. Пустыня Каралл вполне подходящее место для медленной смерти от жажды.
– Они воины, – строго заметил Ергелан, – а значит, достойны лучшей смерти. К тому же пленные земляне будут доказательством нарушения Преображенским принципов тройного союза.
– Диверсанты – не воины, – фыркнул Андрей. – На них правила не распространяются. Но дело ваше.
– Ты не любишь землян еще больше, чем я, – заметил Тиран. – Почему? Ведь ты сам землянин, Андрей Щукин.
– Долго объяснять.