— Как говорил мой…
Юл собрался было наступить и на вторую ногу, но Шил резво отскочил в сторону и на время затих.
— … если вы сейчас же не предъявите оружие, то мы вынуждены будем предъявить свое, — с угрозой сухо сказал андроид, а один из древовидных уроженцев Эридана пробурчал:
— И скажи этому, что если он еще хотя бы раз помянет своего папу, — я плюну на все и остаток жизни положу на то, чтобы сделать его сиротой.
— Кого, папу?
Юл поспешно, стараясь предотвратить очередную вспышку бесплодной дискуссии, достал из за пазухи бластер толстяка.
— Я так и знал!!! — радостно заголосил второй андроид (а может это был все тот же, Юл так и не научился различать дендроидов по лицам). — Шеф, это же та пушка, что числится в розыске!
— Вижу, — самодовольно проворчал андроид и, спрятав бластер в карман, потребовал: — Документы!
— А в чем, собственно, дело?! — встрепенулся Шил и хотел было добавить, что по этому поводу думает его папа, но глянув на бравых дендроидов, не добавил.
— Этот бластер был похищен у нашего коллеги.
— И он это может подтвердить? — не сдавался Шил.
— Он уже ничего не может. Он мертв.
«Так, влип!» — подумал Юл.
— Это не мой бластер.
— Естественно, — ничего не выражающим голосом живо откликнулся андроид, листая документы. — Наверняка вы его подобрали где-нибудь на улице или совершенно случайно обнаружили в собственном кармане.
— Ну, не совсем так, но что-то в этом роде.
— Разберемся, — нехорошо ухмыльнулся андроид. — А пока я вынужден конфисковать вашу кредитную карточку. Тем более, что ваш счет все равно исчерпан.
Юл криво, но вежливо улыбнулся в ответ, внимательно контролируя при этом слабо прогнозируемое поведение Шила.
— Завтра в шестнадцать тридцать в полицейском управлении вас будет ждать следователь О'Хара…
Шил дернулся, но Юл крепко сжал его верхнюю конечность чуть повыше локтя.
— … и он, как сказал бы ваш папа, стопроцентный гуманоид. Надеюсь, это не вызовет у вас возражений? — и андроид растянул губы в искусственной улыбке.
— Зря вы их отпускаете, шеф, — проворчал один из дендроидов, поигрывая инфразвуковой дубинкой, висящей на поясе.
— А куда они денутся? — беззаботно махнул рукой андроид, и весь состав патруля, мгновенно утратив интерес к происходящему, двинулся дальше по пустынной улице.
— Мне положительно не везет с андроидами, — вяло возвестил Шил, отрешенно глядя вслед удаляющемуся патрулю. — Ну и куда теперь? Как сказал бы мой папа…
— Я думаю, твой папа в данной ситуации из вежливости промолчал бы.
— Может быть, но наверняка бы подумал…
— Чем и нам не мешало заняться! — язвительно заметил Юл.
— Я думаю, но наша Судьба, скорей всего, уже все решила за нас. Осталось лишь подождать, когда она соизволит поставить нас в известность о своем Выборе. А пока… предлагаю переночевать у меня. — Шил невесело усмехнулся, демонстрируя свои замечательные зубы и, засунув руки в карманы джинсов фирмы «Зевс и Сын», с независимым видом направился в сторону, противоположную той, где скрылся патруль.
Юл с большим сомнением покачал головой, но, поскольку выбора, похоже, действительно не было (Судьба пока упорно молчала), не спеша двинулся следом.
Ночь уже хозяйничала вовсю, превратив заштатный периферийный поселок в прекрасную и таинственную Столицу Мрака, грязные кривые переулки — в Пути, уводящие Неизвестно Куда, ветхие шестнадцатиэтажные развалюхи — в Древние Королевские Чертоги, а редких напуганных прохожих — в Путников. Ну, а все жизненные невзгоды лишь в пикантную прелюдию к новым захватывающим Приключениям, которые обязательно будут увенчаны Короной Исполнения Самых Заветных Желаний.
— Стой! — резко вскрикнул Юл. — Ложись!!!
— Зачем?
— Ложись!
— Во-первых, это не гигиенично, а во-вторых…
Юл стремительно нагнулся и рванул Шила за толстый цветистый хвост, покрытый радужными чешуйками (семейная гордость Шайенов), а сам поспешно плюхнулся рядом.
— Я не совсем в курсе…
— Пока это несущественно!
— Если бы меня сейчас видел мой папа…
— Сделай доброе дело: заткнись на минуточку!
Шил действительно «заткнулся», потеряв дар речи от столь бесцеремонного обращения, но через секунду, надо отдать ему должное, он готов был даже извиниться перед Юлом, если бы только мог придумать, за что.