Между тем нарастающий ход событий в стране Советов неумолимо втягивал в политическую орбиту все новые и новые слои населения. Чувство неудовлетворенности своей жизнью подталкивало Владимира Иванова к непосредственному участию в демократическом переустройстве общества. Во время пастьбы он имел довольно много времени для осмысления происходящего. Он завел специальную тетрадь, в которой делал пометки по радикальному переустройству советского общества. Новый импульс этому придали события в августе 1991 года в Москве. Ему захотелось самому «пощупать» демократию, проверить ее на прочность. Найти замену ему помогла баба Мотя, она предложила ему своего внука Алешку. Иванов с ее предложением охотно согласился. Уже в первый день поездки у мужчины начались проблемы. Купить билет из периферийного города даже в сентябре оказалось не так-то и просто. После переплаты, да и то в кассе возврата, он купил билет и сел на поезд. В плацкартном вагоне, как и в «застойные» времена, была та же убогость обслуживания, та же тощая подушка, тот же вонючий матрац. Появилось и новое «демократическое»: в чае без сахара плавали не то соринки, не то соломинки. По вагону прохаживались подозрительные типы, в руках они держали колоды карт с обнаженными женщинами, другие товары сексуального характера.
Москва встретила пастуха из глухой сибирской деревни пасмурной погодой. Над столицей плавали облака темного цвета, моросил холодный дождь. Быстро одевшись, с заросшей щетиной пассажир, в вагоне не работала розетка, сразу же ринулся в привокзальный туалет. Надеялся придать себе человеческий вид. Его надежды не оправдались. Туалетное заведение вообще не выдерживало никакой критики. Из небольшого помещения несло вонью, на полу валялись окурки, было наплевано, везде раздавался мат. У входа возле двери сидела «механизированная» по последнему слову техники гадалка. К ней на прием выстроилась целая вереница мужчин. При помощи компьютера она за три рубля определяла судьбу каждого, сколько кому осталось пожить в этом мире и подышать воздухом надвигающейся демократии.
На пути к «Белому дому» Иванов зашел в пельменную, страшно проголодался. В забегаловке народу было тьма. Выстояв в очереди порядка получаса, гость столицы взял две порции разварившихся пельменей, цены были космические. Во время общей трапезы вдруг бабка-кассир с криками и нецензурной бранью бросилась за молодыми ребятами, которые мигом выбежали на улицу. Позже оказалось, что они с нею не рассчитались. Через некоторое время перед Ивановым предстал Дом Советов Российской Федерации, «Белый дом». С этим заведением он решил познакомиться более основательно. Сначала он обошел его вокруг, осмотрел все его подступы и пристройки. Затем он двинулся к остаткам баррикад, где совсем недавно шла борьба за настоящую демократию. Подошел он и к палаткам, они стояли почти рядом со зданием. В одной из них находилась семья – муж и жена, и двое их детей. Разговорились, оказалось, что семья арендаторов уже вторую неделю ждала встречи с Борисом Ельциным, искала заступиничества и правды. Оказалось, что ни лидер демократии, ни другие чиновники им вообще не интересовались, кроме милиции и серьезных мужчин в строгой гражданской одежде.
Привлекла внимание ходока из Чапаевки и палатка возле места гибели борцов за свободу. Двое молодых парней бдительно стояли на охране цветов и другой атрибутики. Какой-либо толпы возле исторического места не было. Лишь редкие прохожие делали фотоснимки. С некоторыми из них Иванов имел короткий разговор. Единого мнения у них в отношении происшедшего в Москве не было. Одни утверждали, что социальную базу участников этих событий составил не рабочий класс, а кооператоры и спекулянты. Многие из них были в пьяном угаре. Другие высказывали противоположное мнение. Не было единого мнения и о тех, кто погиб.
Настойчивые попытки сибиряка попасть во внутрь Белого Дома и встретиться с каким-либо чиновником оказались безуспешными. Не посодействовал ему ни упитанный капитан милиции, стоявший перед входом в особняк, ни пожилая дама в дорогой норковой шубке. Она то и дело выходила и входила в здание. По совету одного из прохожих Иванов направился в приемную российского главы правительства, благо она была рядом. Поднявшись на второй этаж особняка, он узнал от дежурного, что запись на прием сегодня закончена. С довольно унылой физиономией Владимир покинул остров «демократии». Остаток светлого времени он искал место для ночевки. И здесь ему не повезло. Свободных мест в гостиницах не было. От услуг кооператоров он отказалася, цены сильно кусались. Остаток ночи он провел на железнодорожном вокзале. Утром он вновь оказался у знакомого здания. В Белый дом его не пустили, не было специального пропуска. Ему ничего не оставалось делать, как идти в приемную правительства. Перед небольшим зданием стояла вереница людей. Только через три часа его пригласили в один из кабинетов. Время ожидания Иванов не терял даром. Он переговорил со многими людьми из разных регионов огромной страны, которые были вынуждены приехать в столицу.