Близость собственной смерти мужчину не пугала, а наоборот, заставляла его мозг работать четко и слаженно. Сопереживать наиболее неоднозначные события его жизни.
Еще в раннем детстве он во многом отличался от своих ровесников. В юные годы стремился быть похожим на революционеров. У них он учился честности, справедливости и умению постоять за интересы людей труда. В школе он был первым учеником. За все десять лет учебы он не получил ни одной двойки. Юноша, еще не зная жизненных передряг, строил большие планы на будущее. Его первые шаги в самостоятельную жизнь внесли очень серьезные коррективы в его миропонимание. Он быстро расстался со своей детской наивностью… Неожиданно заморосил дождь. Грязь налипала на подошвы его стоптанных ботинок. По мере продвижения по проселочной дороге его ноги тяжелели. Он останавливался, и первым попавшимся предметом, будь то прут, палочка или камень очищал обувь от грязи. Иванову еще в детстве казалось, что его поведением управляла какая-то неведомая сила, находящаяся на других планетах. Он допускал и наличие души, идентичной его. Она появилась с его рождением и являлась прообразом его духа и тела.
Прожив более четырех десятков лет, он так и не понял, почему неведомые силы на тех планетах допускали господство несправедливости среди живущих на земле. Мысль о возможной справедливости и равенстве всех в потустороннем мире путнику понравилась. Он улыбнулся, затем громко рассмеялся. Он войдет в потустронний мир и первым сообщит об его преимуществах честным и порядочным людям на земле. Он нисколько не сомневался, что им, как и ему, надоело мучиться в так называемом человеческом обществе.
Он невольно вспомнил эпизоды из своего детства и ему стало не по себе от нелепости происходящего. В Чапаевке нередко похороны сопровождались драками, доходило и до поножовщины. Были случаи, когда кое-кто из-за алкоголя отдавал Богу свою душу. К подобным у Иванова не было сожаления. Человек по своему разуму и воле создал умопомрачительные напитки.
Неожиданно солнце вышло из-за туч и уже можно было различать силуэты родной деревни. Его яркие лучи заставили «дымиться» мокрые куски грязи на дороге, непокрытые травой отдельные островки близлежащих полян. Тотчас же застрекотали кузнечики в траве, активнее заработал и комариный мир. Путник машинально отбивался от комаров, многих убивал. Иногда специально допускал их на свое тело. Смельчаки, напившись его крови, раздувались и тут же падали. Он невольно сравнивал их с человеком, который по своей глупости и жадности не только калечил природу, но и убивал друг друга. Иванову захотелось пить, он свернул с дороги и подошел к небольшому колку. На полянке среди низкорослой травы выбрал лужу. Она показалась ему наиболее чистой. Зачерпнув ладонью воду, он попробовал ее на вкус. Она оказалась невкусной, даже чем-то отдавала. Жажда взяла свое. Он прилег, затем привстав на полусогнутые руки, и не отрываясь от земли, стал пить. Он пил и пил, не думая ни о вкусе воды, не брезгуя соринками и жучками, которые ползали по дну лужи. И вдруг он невольно увидел в воде свое отражение и отражение солнца. Ему показалось, что небесное светило над ним издевалось и говорило: «Ну, ты, плебей и раб, посмотри на себя, несчастный… На кого ты похож? Что ты добился на этой грешной Земле? Ты скоро умрешь, как ничтожество, а я вечное! Я вечное!!!». Владимир ужаснулся от своих мыслей и на какие-то мгновения замер. В водяном отражении перед ним был старый мужчина. Худое, заросшее щетиной, лицо, две глубокие морщины на лбу над переносицей свидетельствовали о тяжелом его прошлом, одновременно подчеркивая сложность его натуры и твердость характера. Иванов не отрицал ни того, ни другого. Детство его не баловало.
Ему было обидно до слез за своих родителей, в первую очередь, за мать. Он всхлипывал, когда она возвращалась с работы поздним вечером, и завершив все дела по хозяйству, ложилась спать. Нередко из спальни доносились тяжелые вздохи и тихий плач уставшей женщины. Однажды пришла беда. В один из зимних вечеров с матерью на работе стало плохо. О этом малчишке сообщила соседка. Иванов до сих пор помнил ту страшную ночь. Пронизывающий до костей ветер дул ему в спину и гнал туда, где его любимая мать отдала лучшие годы своей жизни. Она лежала посредине телятника возле короба с силосом. Ему не верилось, что его мать может заболеть или, тем более, умереть. Ненависть ко всему переполняла его душу. Он хотел убить не только телят, но и тех, кто заставил его мать страдать.