Анна, полузакрыв глаза, незаметно для мужа стала наблюдать за ним. После того как он опустил вновь свою голову на подушку, она взяла его руку в свою ладонь и крепко сжала. Этот своеобразный знак, к которому они стали привыкать после разлуки, означал знак помощи друг другу и взаимопонимания. Она и сейчас своему другу ничего не говорила, она только очень пристально смотрела в его карие глаза. Он не заставил себя упрашивать и рассказал ей все, о чем он думал прошедшую неделю. Он сказал ей и о том, что он хочет незамедлительно уехать на историческую родину ее предков, и почему он изменил свое решение. Анна, узнав, что она только случайно осталась живой в этом злосчастном парке культуры и отдыха, разрыдалась. Владимир ее не успокаивал, он прекрасно знал, что все это бесполезно, а может даже и бессмысленно. В эту ночь они приняли твердое решение ехать в Германию и делать все необходимое для осуществления их совместной мечты.
Подготовка документов и сама идея о выезде была достоянием только их двух. Они хотели жить без всяких сплетен и интриг. Основная нагрузка по оформлению необходимых документов легла на плечи Анны. Это и было вполне закономерно. Она была немкой, а Владимир был, как сказала одна из сотрудниц фирмы, оформляющей документы, просто-напросто «приложением к журналу «Огонек». Точку зрения этой сотрудницы он не собирался оспаривать. Подготовка и оформление документов в общей сложности заняли три месяца. Правительство Германии требовало от претендентов на въезд кучу документов. Особенно доставалось Анне, которая иногда приходила домой со слезами. Владимир всегда стремился успокоить переселенку, а иногда ради шутки ее науськивал. Она мгновенно становилась не то злой, не то смешной и начинала бегать за обидчиком. Размеры однокомнатной квартиры не позволяли долго устраивать детские гонки. В конце их мужчина брал женщину на руки и нес ее на диван, на который они вместе садились и искали совместные пути выхода из очередного тупика. Для «находки» некоторых документов требовалось время, притом немалое. Кое-кто из чиновников специально прятал их за семью печатями, что давало им возможность пощекотать нервы переселенцам. Приходилось давать взятки в любой форме: деньги, конфеты, спиртное и т.п.
После изнурительных мытарств им наконец удалось отправить необходимые документы в Германию, где началась соответствующая их обработка. Через четыре месяца пришло приглашение для сдачи языкового теста. Была определена и дата его сдачи. Анна и Владимир еще заранее знали, что они, согласно новому положению, обязаны сдавать тест на знание немецкого языка. Тестирование, как таковое, Анну не пугало. Она прекрасно знала язык диалекта, которым в свое время разговаривали ее родители. Ее же мужу предстояло освоить языковую «целину», которая называлась немецким языком. Он все это прекрасно понимал и делал все возможное для его изучения. Основным учителем и толкачом была Анна, которая стала более строже и суровее к своему «первокласснику». Она вообще перестала общаться с ним по-русски. После работы Владимир приходил домой, садился за стол и открывал рот, чтобы поделиться местными и мировыми проблемами. Анна мгновенно затыкала уши от русской речи, или смеясь, убегала от собеседника. Сначала все это его злило. Шло время, метод продолжался. Иванов все больше и больше втягивался в необычный образ жизни, прекрасно понимая, что Анна делает только благо для своего «приложения к «Огоньку». Совместные усилия давали о себе знать. Вскоре он основательно освоил немецкую грамматику, свободно читал небольшие рассказики на немецком языке. Усердие русского довольно часто смешило немку. Она, видя Владимира, который шествовал по квартире в домашнем халате с русской газетой в руках и с толстым русско-немецким словарем под мышкой, по-детски смеялась и хваталась за живот. Она в эти моменты говорила ему что-то по-немецки. Ученик довольно часто при этом делал глупое выражение лица, что означало, что он ничего не понял. Дабы не упасть лицом в грязь, он бежал к книжной полке и брался уже за немецко-русский словарь, иногда прося свою учительницу повторить то или иное слово, произнесенное ей только две минуты назад.
Сдача языкового теста прошла на редкость удачно. Сотрудник немецкого консульства оказался добродушным человеком, в крайнем случае, так показалось Анне и Владимиру. Анна в кабинет вошла очень спокойно, хотя и сильно переживала. Все в этой жизни бывает. Она довольно часто встречалась с русскими немцами, которые уже прошли это испытание. Кое-кто из них не сдал тест, что исключало их возможность попасть на историческую родину. Подобный случай произошел буквально за двадцать минут перед ее входом к немецкому чиновнику. Из одного из кабинетов вышла молодая особа со слезами на глазах, которую встречали не то ее родители, не то ее знакомые. Она, с трудом сдерживая свои слезы, пролепетала о том, что не сдала тест. Через некоторое время для нее вызвали врача. Анна из кабинета пришла минут через пятнадцать, пришла сияющей и счастливой. Она, ласково чмокнув своего мужа в щеку, тихо шепнула ему, что у нее все в порядке. Он крепко пожал ее руку и стал ждать своей участи. Вскоре вызвали и его. Чиновник, назвав самую распространенную русскую фамилию с явным немецким акцентом, протянул ему руку и пригласил его присесть. Затем попросил его рассказать свою автобиографию. Около минуты «студент» молчал, собирался с мыслями. После этого начал говорить. Он, не ручаясь за свой акцент, который был не то русский, не то немецкий, рассказал чиновнику почти все о своей жизни. Не забыл он и про армию. Немного передохнув, он взглянул на «профессора», который почему-то молчал. Владимир решил вновь атаковать, принялся рассказывать о своей семье. Упомянул и о крепких сибирских морозах. Он вновь взглянул на немца. Тот продолжал молчать. «Студент» вновь ринулся в бой, перекинулся в Германию. Он назвал всех выдающихся политиков страны. Не забыл и про канцлера, который был несколько раз женат.