Пребывание русских немцев явно беспокоило администрацию лагеря. Как ни странно, эта проблема связывалась с их культурой пользования туалетами. Хаусмайстер, человек, который отвечал за ведение хозяйства в лагере, каждый раз инструктировал прибывших о правилах пребывания в приятном заведении. Дополнением к этому являлись разнообразные схемы и рисунки, где изображались правильные и неправильные методы «штурма» унитаза или писсуара. Говорилось и о том, что туалетную бумагу необходимо бросать в унитаз. Кое-кто из живущих очень плохо освоил прописные истины. Горы туалетной бумаги продолжали валяться возле унитазов. К сожалению, далеко от «культуры» были и женщины. Некоторые из них свои прокладки или то, что их заменяло, не складировали там, где им рекомендовали, а просто иногда оставляли там, где им хотелось, вплоть до целлофановых мешков для пищевых отходов. Особенно тяжело приходилось уборщицам, которые выносили все, чем была богата мусорная свалка русских немцев: тряпки, бутылки, трусики, шелуха от семечек и т.п. и т.д. День сменялся другим, переселенцы постепенно осваивали и эти житейские премудрости.
Не красило переселенцев и воровство, оно было мелким и унизительным. Обслуживающий персонал, конечно, не предполагал, что то белье, которое он стирает на машинах для переселенцев, будет исчезать по вине самих же россиян. Среди последних находились ушлые, которые воровали чужие рубашки, носки и т.п. И это происходило, несмотря даже на то, что при лагере был специальный магазин. Для каждого переселенца в нем выдавались бесплатно куртка, джинсы и обувь. Нехватку одежды пополнял и Красный Крест, который предлагал также бесплатно одежду и обувь для всех возрастов и в неограниченном количестве. Хотя все было и не всегда новое, но оно могло на первый раз нуждающимся пригодиться.
С документами, которые были уворованны, было намного сложнее. Три дня ходила по лагерю и спальным корпусам пожилая переселенка в поисках своей дамской сумочки, в которой были документы и деньги. Кто-то по «ошибке» взял ее сумочку. Владимиру было очень обидно видеть плачущую женщину с листом бумаги, на котором был написан карандашом зов о помощи.
Две недели ожидания пролетели незаметно. Каких-либо происшествий в той части корпуса, где обитали Анна и Владимир, не случилось. Если, конечно, не считать ссору семейной пары, которая располагалась от него через пару коек. Муж с женой были примерно такого же возраста, что и Владимир. Ссора у них произошла на второй день после прибытия в лагерь. Мужчина имел страсть к немецкому пиву, однако его жена на это денег ему не давала. Однажды он не выдержал, ну и ударил кулаком в глаз семейного казначея. Удар получился довольно смачным и сильным. У женщины глаз и все вокруг него посинело. Обращаться к врачу она побоялась, как-никак не производственная «травма», и не хотела лишний раз светиться на глазах администрации. Она сама сделала себе повязку на глаз, дабы не пугать «фонарем» окружающих. До Кутузова ей было, конечно, далеко, а вот с обликом великого русского полководца что-то схожее было.
Совершая прогулки по территории лагеря, Анна и Владимир с горечью наблюдали за тем, как обслуживающий персонал наводил порядок для тех, кто приехал из другого мира. Для уборки окурков, плевков, харчков и т.п. использовались не только щетки, но и современные технические приспособления. Не раз и не два специалисты ремонтировали и телефонные автоматы, которые, несмотря на немецкое качество и прочность, не выдерживали «культуры обращения» российских немцев и выходили из строя. Побаивались шкодничества приезжих и те немцы, которые жили неподалеку от лагеря. Доставалось продавцам близлежащих магазинов. Довольно часто переселенцы, в первую очередь, молодежь при посещении магазинов брали кое-что незаметно или забывали оплатить в кассе за товар.
Ровно через две недели Анна и Владимир прошли собеседование, их направили в одну из богатых Земель на юге Германии. На следующий день рано утром их в составе небольшой группы переселенцев привезли на железнодорожную станцию. Им предстояло пересечь всю страну с севера на юг. Поезд-красавец мчался с бешеной скоростью, за окном мелькали красивые дома, маленькие речки, пробегали сотни, а то и тысячи автомобилей. В вагоне было тихо и очень уютно. Никто не кричал, никто не показывал рукой или пальцем в окно при виде того или иного «чуда» и не восхищался громко, что у соседа вяли уши от услышанного. Одним словом, все и вся располагало к спокойствию и миру. Анна, сидя в мягком кресле, с интересом наблюдала за тем, что появлялось за окном и через какие-то доли секунды уходило в неведение. Владимир наблюдал за женой и видел, как у нее светились глаза не то от счастья, не то от увиденного. Несмотря на огромную скорость, вагон поезда не бросало ни влево, ни вправо. Поезд трогался очень плавно, как и тормозил при остановках.