— Dale agua, — сказал он хриплым усталым голосом, показывая на пустую флягу, лежащую рядом.
Мирон отстегнул от пояса баклагу и протянул кубинцу.
— Пей, камарад, — сказал он со вздохом.
Глядя на то, как раненый жадно глотает из фляги воду, Влад задумался. Воды в отряде было в обрез и это беспокоило сейчас больше, чем недостаток патронов. Хорошо ещё здесь, в пещере, где сыро и холодно, а как быть, когда они выйдут наверх, под яростное дневное солнце?! Нужно срочно искать источник.
С продуктами было не так плохо. В рюкзаках нашлись галеты, финики и консервы. Не разжигая огня, перекусили нехитрой снедью и все трое забылись чутким тревожным сном.
Сквозь дрёму Влад услышал далёкий, едва различимый стук. Неужели киборги?! Стук повторился ещё раз, потом ещё и ещё. Нет, это не погоня. Стук повторялся с какой-то опустошающей монотонностью. Неужели?! Влад мгновенно проснулся и приподнялся на локте. Так и есть: где-то совсем рядом капала вода!
Влад толкнул в плечо спящего рядом Мирона. Тот отмахнулся спросонья, но тотчас вскочил и включил фонарь.
— Вода, — коротко сообщил Влад, показывая, откуда слышалась капель.
Какое-то время они, замерев, жадно ловили каждый звук. Анхель тоже проснулся, но не понимая, в чём дело, с тревогой смотрел на товарищей.
Наконец, Мирон, светя себе под ноги, решительно направился на звук капели. Схватив флягу, Влад бросился за ним.
Вода обнаружилась сразу за поворотом галереи. Это было озерцо в каменной нише, куда капли падали с длинных и тонких сталактитов, усеявших потолок. В свете фонаря капли вспыхивали бриллиантовой россыпью.
— Здесь на батальон хватит, — прошептал Влад, заворожённо глядя на немыслимое богатство.
Он торопливо свернул крышку с фляги, но Мирон остановил его. Вынув из кармана анализатор, он шагнул к озерцу.
— Порядок! — сообщил Мирон, когда индикатор, опущенный в воду, вспыхнул зелёным. — Чистая: немного солей и органики.
Припадая на раненую ногу, подошёл Анхель.
— Agua! — воскликнул он. — ¡Сuánta agua!
Влад, опустился на колени и, черпнув пригоршней, поднёс воду к губам. Вода была обжигающе холодной и сладковатой на вкус. Влад пил долго, раз за разом курная пригоршню в хрустальную влагу. Остановился он лишь тогда, когда невыносимо заныли зубы.
Вставая, он наступил на что-то хрусткое и посветил под ноги. Из-под ботинка белела кость. Влад убрал ногу и огляделся. Совсем рядом, на каменном полу, лежал остов животного. Мирон и Анхель подошли ближе, разглядывая находку. Животное, судя по скелету, было размером с собаку, имело шесть коротких лап и плоскую массивную голову.
Влад пошарил фонариком вокруг озерца, обнаружив груды костей, принятых в темноте за камни. От вида этого подземного кладбища ему стало не по себе. Возможно, то, что убило животных, пришедших на водопой, было всё ещё здесь.
— Уходим, — коротко бросил Мирон, беря автомат на изготовку.
Но было уже поздно: с соседней стены заструилось что-то студенистое и растеклось по полу и, отсекая отряд от прохода. Мирон выстрелил в эту бесформенную массу и пули беспрепятственно прошив студенистую плоть, срикошетили от камней. Существо мелко вздрогнуло, наливаясь мутным фиолетовым светом и неторопливо поползло на людей. Пули не причинили ему никакого вреда.
Отчаянно вскрикнув, Анхель выскочил вперёд, закрывая собой товарищей. В его вскинутой руке Влад заметил гранату.
— Назад! — крикнул он, но Анхель уже рванул чеку.
Однако, существо опередило его, выплюнув в кубинца сгусток лиловой слизи.
Анхель споткнулся и упал на колени, пленённый этим липким и живым сгустком.
— Прощайте, друзья! — крикнул он по-русски, пытаясь подняться.
Из сгустка выплеснулась упругая паутина, накрепко пеленая ноги и торс кубинца. Последним, отчаянным движением Анхель метнул гранату в наползающую на него тварь. Мирон и Влад бросились на пол, закрывая руками головы. Через мгновение огненный вихрь с гулом пронёсся по пещере, разметая груды костей и камни. Взрывная волна опрокинула Влада и его лицо обожгло раскалённым воздухом.
Когда грохот утих, и его эхо замерло в бесчисленных коридорах, Влад вскочил на ноги и, светя себе фонарём, бросился к Анхелю. Кубинец лежал на боку, выбросив вперёд напряжённую руку. Он был мёртв и на его обожжённом лице застыла гримаса боли. Слизь, обожжённая пламенем, превратилась в пористую дурно пахнущую субстанцию, намертво вросшую в комбинезон парня. Подбежал Мирон, стряхивая с шевелюры пыль и песок.
— Отчаянный был пацан, — сказал он, склоняясь, чтобы закрыть глаза Анхеля.