К счастью, после совершения Единого Акта Отречения от Веры ученый корпус больше не искал наиболее легких путей, уносясь, в случае неудачных исследований, навстречу простому и всеобъемлющему облачно-пуховому догматизму Божественного Творения, довлевшего над человечеством множество веков. Тем более если задуматься, теория Божественного Творения – всего лишь персонификация того же Большого Взрыва. Сначала не было ничего, потом появилось что-то, а чаще – кто-то, и вот тогда стало все!
Морально устаревшая попытка указать появление высшего сознания в качестве исходной точки для всеобщей эволюции Вселенной, не более. Урбанизированное общество Солнечной легко рассталось с догматизмом. К тому же элита цивилизации, клан хайменов (и это уже не секрет) больше не нуждались в спекуляции верой для управления обществом. Поэтому самыми перспективными остались различные вариации теорий на тему Большого Взрыва.
Ученые не случайно обращались к пересчетам этапов общей эволюции именно сейчас, когда война с Бессмертными – не стучалась, нет! – уже вышибала все двери! Дело в том, что существует и другая шкала, более наглядная. Условный календарь, пригодный для актуального прогноза уровня развития врага. Это очень просто…
Если принять время существования Вселенной за один земной год, начав его отсчет с нулевого момента, то картина получится следующая.
Одиннадцать месяцев в этом условном году на Земле вообще не происходило ничего интересного. Да и сама Земля появилась лишь в начале девятого месяца. Не правда ли, символичное совпадение?
Потом все пришло в движение. Завертелось, начало преобразовываться, делиться, размножаться, плавать, ползать, летать, цвести. И вообще, покатилось, как снежный ком.
Под самый конец года, 31 декабря, в десять часов вечера, на Земле появились первые люди. И были общинно-родовые эпохи, племена, питекантропы и неандертальцы. За полторы-две минуты до начала войны с Бессмертными в мир вошел Человек Разумный.
Вот только первые черви, по крайней мере на Земле, появились почти месяц назад по этому же календарю…
– Я – свой! Я – свой! – кричала его бортовая аппаратура. – Не атаковать! Я – свой…
И тысячи участников группы прорыва ждали сейчас, затаив дыхание, – что же произойдет? Опознают ли Бессмертные линкор, потерянный когда-то в бою и захваченный абордажной командой штурмовиков Космической Пехоты?
Казалось, в Прилив входит маленькая Луна, – правая часть линкора, кое-как залатанная техническими службами, напоминала шершаво-кратерную поверхность безжизненного небесного тела, сплошь покрытого шрамами. Рядом с линкором, едва заметный благодаря своим маленьким размерам, крошечной точкой на фоне массивного трофейного звездолета, шел корабль радиоэлектронной поддержки. Он-то и подавал непрекращающиеся сигналы, транслируемые затем мощной станцией связи линкора. Офицеры-радиоэлектронщики на «Обманщике», так назывался корабль РЭП, напряженно всматривались в экраны дешифровальных установок, ожидая как чуда хоть какого-нибудь ответного сигнала Бессмертных.
Позади этой странной пары корявили изображение созвездий прикрытые полями искажения шесть ударных отрядов. По два линкора, двадцать крейсерских звездолетов, тридцатка истребителей плюс четыре средних транспорта, несущие штурмовиков и бронетехнику, а также несколько вспомогательных звездолетов входили в состав каждого отряда. В идеале, если бы уловка сработала и все шесть отрядов смогли благополучно выйти из Прилива, за ними была готова стартовать вторая волна – двадцать линкоров, до полусотни тяжелых крейсеров прорыва, несколько инженерных станций, способных длительное время генерировать мощные гравитационные экраны, парочка больших транспортов, несущих каждый по штурмовому полку полного состава, и пять тридцаток истребителей. Операция «Троянский конь» началась!
Группа Гонзы, куда входил Джокт со своими ведомыми, находилась в составе третьего ударного отряда. Кроме этого, отряду была придана базовая станция истребителей, напоминающая огромное колесо, у которого каждая ступица оканчивалась зафиксированным в гравитационном захвате и готовым к старту истребителем дистанционно-управляемой группы – ДУГи. В центре станции-колеса размещался пункт управления, и операторы ДУГи заняли места в индивидуальных капсулах, готовясь начать свою Игру.
Никаких переговоров, ни единого кодированного сообщения. Чтобы не выдать приближения всей армады кораблей, были заблокированы даже функциональные каналы автоматической связи между звездолетами группы. Только звезды, кое-где затуманенные, «поплывшие», когда их свет оказывался тронут искажающими оптику массированными полями прикрытия, только извечная трескотня эфира – реликтовый фон и голоса далеких квазаров – квазизвездных радиоисточников, чья мощность излучения в радиодиапазоне превышала совокупную мощность излучения целой галактики… Следы движков каждого звездолета частично скрадывались особым рабочим режимом, частично растворялись в невидимой замкнутой сфере, воспроизводимой инженерными станциями. Это все напоминало движение бесцветных мыльных пузырей, внутри которых затаилось по отряду. Огромных пузырей, объемом сопоставимых с какой-нибудь малой планетой. Никакого активного энергетического и гравитационного сканирования. Бездействовали даже лазерные дальномеры, поэтому на первой стадии операции приходилось опасаться больше столкновения со своими же звездолетами, чем атаки Бессмертных.