- Не находили, значит, оружия? - повторил свой вопрос подполковник, возвращаясь к столу. Он пододвинул к себе стопку бумаги и взял авторучку. - Или оно было у вас?
Кульбачка пристально посмотрела на него. При ярком освещении глаза ее показались ему темными и глубокими.
- Зачем мне оружие? - тихо, словно с укоризной сказала Ганка. - Я никогда ничего такого в руках не держала. Неужто и вправду подозреваете?..
- Когда вы в последний раз видели Лагуту?
- В последний раз?.. Дней так за несколько до смерти.
- А точнее?
- Во вторник или в среду на той неделе. Я же говорю, за несколько дней... - повторила Ганна.
- Не сходятся дни. Вы были у Лагуты в тот же вечер и в то же время, когда произошло убийство. Это установлено, - спокойно произнес Коваль. Что тогда произошло между вами?
Кульбачка, казалось, окаменела на стуле.
- Я жду, - напомнил подполковник.
Несколько секунд в комнате еще царила такая тишина, что слышно было, как в соседнем кабинете майор Литвин отчитывает кого-то из подчиненных, а во дворе моют машины.
- Да, я была там, - наконец выдавила Кульбачка.
...Она долго рассказывала о последнем вечере с Лагутой. Он был ласков, уверял в любви, но слова его были неискренними, и она чувствовала себя на краю пропасти. Поняла, что стала ему в тягость. После того тяжелого разговора крадучись, как обычно, пошла домой. Выстрелы услышала, когда уже подбегала к своей хате. Вначале не поняла, где стреляют, но каким-то внутренним чутьем угадала, что беда обрушилась на Петра, случилось что-то ужасное.
Охватил страх, тянуло вернуться назад, но побоялась, тем более что увидела возле своих ворот Миколу Гоглюватого.
Допрос закончился, когда у Коваля сложилось полное представление о роли Кульбачки в вербивской трагедии.
Спросил еще, не заметила ли она тогда кого-нибудь во дворе Лагуты или по дороге, и, получив отрицательный ответ, вызвал конвоира.
Когда милиционер выводил Кульбачку из кабинета, Коваль уже знал, что в деле об убийстве Чепиковой и Лагуты она ему больше не понадобится.
V
Розыски участников хищений на спиртоводочном заводе, установление и опрос свидетелей, изучение документов и, наконец, дознание велись активно. Уже дали показания продавцы, которые получали от Савченко ворованный спирт, среди них и Ганна Кульбачка, переведенная в следственный изолятор в Черкассы. Подготовив документы для прокуратуры, проведя необходимые очные ставки Михаила Савченко с соучастниками преступлений и свидетелями, подполковник Криворучко решил еще раз допросить бывшего экспедитора. Сознаваясь в мелких хищениях, он категорически отрицал, что является организатором воровской шайки.
Но допрос начался не совсем так, как предполагал начальник отдела борьбы с хищением социалистической собственности, потому что его повел Коваль.
- Вот что, гражданин Савченко, - сказал Дмитрий Иванович, едва конвоир ввел подозреваемого в кабинет. - Ваша роль в группе расхитителей установлена, и сейчас это подтвердится окончательно. - Он посмотрел на Криворучко, который, готовясь к допросу, раскрыл толстую папку с документами. - А пока я вас спрошу о другом. Что вас так тесно связывало с Лагутой?
Коваль впервые увидел в глазах Савченко страх.
- Лагуту, или черт его знает, как он там по-настоящему, я боялся, честно признался Савченко. - Связался с дьяволом на свою голову!.. Хотя это он меня по рукам и ногам связал. Думаете, тихий да божий был? Маскарад! Дьявол в людском обличье! Чужими руками жар загребал. Мне его молитвы ни к чему были - какой из меня святой?! Принудил белую робу натягивать и божьим ослом прикидываться. Попервах на деньги позарился. Дурак был! Мне и своих бы хватало... А потом запугал...
- Лагута знал о ваших махинациях со спиртом? - спросил Криворучко. На обрюзгшем лице Савченко Коваль увидел нечто похожее на улыбку.
- Вот тут я его обскакал. Хоть в этом верх взял, гражданин начальник. У него были свои дела, у меня - свои. - И спохватился. - Только какие там у меня особенные махинации? Мелочишка. Возьмешь иногда поллитра на заводе... И все дело...
- Вы уверены? - прищурившись, спросил Коваль.
- Точно. Думаете, монеты мои во всё вкладывались? Черта бы с два я держал на свои эту гусыню Федору! На деньги Лагуты и дом купил, и клоунские игрища по его указу устраивал, и книжечки всякие припрятывал. Когда запутал, угрожать стал, да так, что я даже боялся, как бы его психи молельщики не поколотили меня. Сам он им не очень показывался, все через меня командовал. Был для них вроде бога на земле. - У Савченко к горлу подкатил ком. - Зачем ему это нужно было, я сперва не думал, а когда смекать начал, волосы дыбом встали. Вот так и жил... Хуже, чем в колонии. Куда хуже!
- О чем же вы "смекать" начали?
Савченко замялся. На его лицо с маленькими хитрыми глазами набежала тень.
- А бог его знает... Всякое такое... Иногда покажется одно, потом другое... Дел у Петра бывало много. То в Киев, то еще куда... У меня всегда бывал проездом, наскоро. Ночью приедет и ночью же уедет...
- Встречался Лагута с кем-нибудь у вас в доме? Со знакомыми или незнакомыми вам людьми?
- Несколько раз приезжал к нему один. Но меня всегда Петро удалял на это время. Считайте, что я того человека и не видел.
- Ну, ладно, - согласился Коваль. - По этому вопросу с вами займутся другие товарищи. Скажите: вы бывали в доме убитого, в Вербивке?
- И близко не показывался, будь он проклят вместе со своим домом!
- Выходит, смерть Лагуты пошла вам на пользу?
- Туда ему и дорога...
- Я вас правильно понял, что в Вербивке вы никогда не были?
- Вы мне чужое клеите! - упавшим голосом проговорил Савченко, и Коваль почувствовал, что растерянность его искренняя. - Мне тут и своего хватит! Вот так! - Он провел ребром ладони по шее.
- Это верно, - согласился Коваль. - Своего хватит.
Коваль взглянул на подполковника Криворучко, который нетерпеливо ждал, когда он закончит допрашивать Савченко.
- У меня больше нет вопросов, Иван Кондратьевич. Я сейчас к генералу. До отъезда еще увидимся...
Он кивнул Криворучко и вышел в коридор, направляясь по лестнице наверх...
VI
Высоченный, с загорелым лицом крестьянина, участковый инспектор Биляк следом за худенькой женщиной переступил порог кабинета Бреуса.