– Но при чем здесь мама? – не выдержала я.
Ден поморщился и продолжил:
– У старшего Верхова, заправляющего сектой, есть жена и дочь. У дочери приступы эпилепсии. Правила секты запрещают обращаться с болезнями к врачам. Считается, что все болезни лечит природа. А жена этого предводителя секты не согласна с таким правилом, она боится за жизнь своего ребенка. Она звонила младшему Верхову сюда, в Петербург, и просила спасти его родную племянницу, прислать врача. Марина услышала этот разговор по параллельному телефону.
– Моя мама всю жизнь занимается больными эпилепсией, – пробормотала я.
Ден кивнул.
– Верхов как бы случайно встретился с твоей мамой и предложил ей уговорить твоего папу взять ее с собой в командировку, ведь у них в эти дни годовщина свадьбы. Тем самым Верхов убил сразу двух зайцев. Избавился от твоего отца и отправил доктора, то есть твою маму, на помощь своей родной племяннице.
Я подняла на Дена глаза.
– Марина считает, что твоя мама жива. Во-первых, Верхов, какой бы он ни был, видимо, любит племянницу. Она же его родная кровь. Он и сына своего обожает. Видимо, решил отправить твою маму туда, чтобы она осмотрела девочку и вообще оказывала нужную медицинскую помощь.
– Но как можно заставить мою маму находиться там, да еще лечить эту девочку против ее воли? – не поняла я.
– Может, угрожают, что если она не будет помогать, то убьют. Может, эта жена старшего Верхова что-то ей пообещала. Например, что у нее есть план побега, и твоей маме нужно немного подождать, чтобы его реализовать. А может, твоя мама сама пытается оттуда сбежать. Так или иначе, Марина думает, что она жива, это в интересах здоровья племянницы Верхова.
А Верхов, видимо, уверен, что твоя мама не вернется. Наверное, там охрана. И если она откажется помогать, то ее просто убьют.
Я пыталась переварить рассказанное Деном. Получалось это с трудом. Мы посидели, глядя на воду, около пяти минут.
Когда я снова повернулась к Дену, я поняла, что он без сознания.
– Ден! Очнись! Ден! – я стала легко трясти его за плечи. Затем побежала к воде, набрала в ладони и плеснула ему в лицо.
Ден пошевелил головой.
Я выбежала на тропу и кинулась к первой попавшейся женщине:
– Помогите, пожалуйста! Там молодому человеку плохо!
– Пьяный, что ли? – брезгливо спросила женщина.
– Нет, его кто-то избил. У него лицо в крови. Он выглядит прилично, просто кто-то на него напал, – пыталась я убедить прохожую.
– Сейчас, девушка, вызову «скорую», – спокойно сказал остановившийся рядом пожилой мужчина. Он достал мобильный телефон и стал нажимать на кнопки.
Скорая приехала быстро.
– Куда вы его повезете? – взволнованно спросила я у врачей.
– Да здесь близко больница. Быстро доедем, – ответил мне врач, отстранил меня и закрыл дверь.
Взять меня в машину врачи отказались. Я выяснила у прохожих, где находится больница и побежала в том направлении.
Глава 19
До больницы я добежала, наверное, за пять минут. Ден лежал на каталке в приемном отделении.
– Как вы думаете, что с ним? – кинулась я к врачам.
Один из них удивленно на меня посмотрел и спросил:
– А вы ему кто? У него документы есть с собой?
Я замолчала. Я знала, что документов у Дена нет. Так же, как и у меня.
– Я… никто… я его нашла на берегу. Просто беспокоюсь. Жалко же… молодой такой, – стала бормотать я.
– Все будет хорошо, иди домой, – успокаивающе сказал врач. – Похоже на сотрясение мозга. Ну, и порезы, ушибы. От этого не умирают. Подлечат и отпустят.
Я вышла, потом увидела, что врачи «скорой» поехали на следующий вызов.
Снова зайдя в приемное отделение, я увидела, что Дена еще не увезли в смотровую. Достав из кармана деньги, я пересчитала. Было шесть тысяч, – то, что мы заработали за эти дни за вычетом процента «хозяину» и наших расходов на жизнь. Две тысячи я положила обратно в свой карман, а четыре – в два кармина джинсов Дена, в каждый по две купюры. В левый карман деньги пролезали плохо. Я поняла, что что-то мешает, и вытащила оттуда деревянную фигурку зайца.
«Нужно оставить какие-то свои контакты, – осенило меня. – Ему теперь нельзя возвращаться на судно. Да и просто в центр города как ему вернуться, с него потребуют возместить деньги за костюм Петра, которого теперь нет. И парик Екатерины все еще на мне…».