После обеда дед вдруг позвал меня прогуляться. Бабушка хотела было пойти с нами, но дед попросил ее приготовить на ужин его любимые котлеты. Мы пошли вдвоем.
Мы дошли до озера, сели на берегу. Солнце уже начинало опускаться в объятия высоких сосен. Где-то недалеко слышались удаляющиеся голоса детей. Дед сорвал травинку, пожевал ее.
– Там нашли женщину в горах, – вдруг сказал он.
Я повернулась к нему и посмотрела в глаза.
– Живую, – поспешил добавить дед. – Она говорит, что сбежала от них. Я пока не могу получить ее фото. По приметам подходит. Говорит, что у нее в Петербурге дети.
Я вспомнила рассказ Ирины Марковны о том, что на Алтай везли только одиноких людей, и у меня вновь появилась надежда.
Телефон деда завибрировал. Он достал, посмотрел на экран и протянул телефон мне. На экране было фото… моей мамы. Сильно похудевшая… и полностью седая. Но это была она.
– Она в полицейском участке. Нужно потерпеть.
– Она в безопасности? Там кто-то ее охраняет?! – воскликнула я.
– Да, теперь все в порядке, не переживай. Там подключена прокуратура. Теперь это дело нескольких месяцев, пока будут идти следствие и суды. Но я постараюсь сделать так, чтобы она приехала в ближайшее время.
– Дед, спасибо тебе, – я его крепко обняла.
– Давай только не будем пока говорить бабушке. Я как-нибудь найду время и сделаю это максимально аккуратно.
Я согласилась.
Меня была дрожь, и я стала теребить в кармане деревянного зайца, чтобы успокоиться.
– Кстати, твоя Лера вернулась от родственников, – сказал дед.
Это было очень кстати. Я понимала, что если сейчас вернусь к бабушке, вряд ли смогу держать себя в руках.
– Тогда я пойду к ней пойду, ладно? – спросила я деда.
Он кивнул.
Я шла по дороге и пыталась унять дрожь. Перед глазами стояло фото мамы.
«Совсем седая… что с ней там делали?», – на глаза навернулись слезы. – Зато жива… жива! Больше мы никуда ее не отпустим…»
Показался любимый утес. Недолго думая, я снова свернула к озеру, стянула с себя сарафан и вошла в воду.
Я плыла, и мне казалось, что мои руки разводят в стороны все плохое, что случилось со мной в последние дни. Вода искрилась на заходящем солнце, вдали качались пушистые ветви сосен, и мне казалось, что теперь со мной может произойти только что-то хорошее. Только очень хорошее.
Еще не остывший песок согрел меня на берегу. Глаза смотрели на небо, где разливалась в узорах нежная облачная дымка.
Лежала я так, наверное, около получаса, пока не услышала радостный крик.
– Майка! – ко мне бежала моя лучшая подруга, – вот ты где! А я уже у твоих была, везде тебя ищу!
Мы обнялись.
– Майка, там такие звезды по ночам! – щебетала Лерка, передавая свои впечатления от поездки в Волгоградскую область, – Я таких нигде никогда не видела! И небо яркое-яркое! Волга теплая и ласковая. Я тебя обязательно возьму следующим летом туда!
– Хорошо, я согласна, – улыбалась я.
– А как Леха, не знаешь?
Я покачала головой. Стыдно было признаться, но о Лехе я не вспомнила ни разу за эти дни.
Болтовня Лерки немного отвлекала от моих мыслей о маме. Я стала ее расспрашивать в подробностях о поездке, смотреть фото на телефоне.
Домой я вернулась поздно вечером и сразу увидела брата.
– Я все знаю, – тихо сказал мне Димка, проходя мимо. И приложил палец к губам, кивнув на бабушку. Я улыбнулась.
Потом мы с братом сидели в саду и молча смотрели на качающиеся ветви деревьев. Мне казалось таким странным, что две недели назад я могла уехать отсюда из-за каких-то мифических сокровищ, которых наверняка и нет давно. А может, и не было.
Но, с другой стороны, если бы я не поехала зарабатывать на путешествие в Севастополь, я бы могла никогда не узнать, что случилось с моими родителями. И никогда не найти маму. Никогда не познакомиться с Деном. Снова кукла Лиза сделала свое дело, снова вмешались старые тайны прошлых лет…
«Ден… что с ним? – думала я, засыпая, – увижу ли его еще когда-нибудь? Обязательно расскажу о нем маме».
С этими мыслями я, улыбаясь, заснула.
Глава 24
В аэропорту было шумно. Но все звуки вмиг будто выключились для меня, как только я увидела маму.
Она подошла, молча обняла меня, и мы так стояли несколько минут. Потом прибежал Димка и присоединился к нашим объятиям. Сцена была обычной для аэропорта, здесь все время люди друг друга встречали или провожали. Необычным было то, что у мамы совсем не было багажа, даже маленькой сумки. И вид у нее был, конечно, непривычный: длинная юбка до пола, бежевая рубашка в каком-то старорусском стиле, седые волосы были заплетены в косу.