– Нас ждет такси, – сказа Димка, – пойдемте.
Мы шли вчетвером: я, мама, Дима и Лера. Я держала маму за руку.
Когда-то, когда я была совсем маленькая, я любила ходить с мамой за руку. Так мне было надежнее и спокойнее в большом неизведанном мире. Потом, лет в девять, я стала этого стесняться: выдергивала свою руку, когда мама ее брала в свою. Ведь я уже была большая. Сейчас это было какое-то новое чувство. Я понимала, что это не она меня ведет, а я ее. Когда кто-то из прохожих оборачивался на странный мамин облик, я сжимала ее руку еще крепче, стремясь защитить ее от этого ненадежного мира.
Дома нас ждала бабушка с кастрюлей борща и блинами. Я знала, что бабушке готовка далась нелегко: последнюю неделю она жила практически на лекарствах. Ей снова пришлось окунуться в события годовой давности, когда пропал ее сын. Наверное, у нее снова появилась надежда: а вдруг и он жив?..
Я тоже иногда об этом думала, и тут же одергивала себя. Зная методы Верхова, я понимала, что ЭТО дело он довел до конца.
За обедом мы с братом энергично ели, стараясь показать положительный пример маме и бабушке, которые к еде даже не прикоснулись. Потом Димка позвал меня с собой в магазин, чтобы купить продуктов. Я поняла, что маме и бабушке нужно остаться вдвоем, чтобы поговорить о папе.
После продуктового магазина мы зашли в сетевой магазин одежды, и я подобрала маме платье на два размера меньше, чем тот, который она носила раньше.
Бабушке нужно было ехать обратно в поселок, и Димка, у которого уже были каникулы, поехал с ней. Мы понимали, что наша поддержка сейчас нужна и маме, и бабушке с дедом.
Из Москвы вернулась тетя Марина вместе с сыном Сашкой, и она тоже старалась поддержать свою подругу. Вечерами она заходила к нам со своими детскими фотоальбомами и старалась вызвать в маме воспоминания об их общем детстве, проделках и шалостях во дворе. Постепенно мама даже начала улыбаться.
Я ни разу сама не принималась расспрашивать маму о том, что произошло. Понимала, что ей нужно время.
Вскоре мама засобиралась на работу. Все время находиться в квартире, где они жили с папой несколько лет, ей было тяжело. Мама нашла свою трудовую книжку и устроилась врачом в районную больницу. Свои волосы она обрезала и покрасила.
Накануне своего первого рабочего дня она устроила для нас с Димкой, приехавшим на пару дней в город, семейный ужин. Мы ели наши любимые драники, макая их сметану. Мама задумчиво смотрела на нас, а потом вздохнула и начала рассказывать.
– Когда мы прилетели, в аэропорту папа взял машину напрокат. Мы ехали по горной дороге к санаторию, где планировали остановиться. Перед одним из поворотов на дорогу выбежал мужчина и стал махать руками. Мы остановились. Мужчина сказал, что за поворотом у него заглохла машина, попросил папу помочь ее толкать. Сказал, что там за рулем его жена. Папа согласился. Я осталась ждать в машине. Когда он скрылся за поворотом, дверь машины открылась, и мое лицо зажали тряпкой с эфиром.
Очнулась я в незнакомой комнате. Несколько дней меня оттуда не выпускали. Приносили еду, воду. Я спрашивала, где мой муж. Мне не отвечали. Однажды ночью пришла женщина. Она рассказала, что ее муж – глава секты, в которой я нахожусь. Что она мечтает сбежать и знает, как это сделать. И что может взять меня с собой, если я ей помогу.
– Поможешь ее больному ребенку? – спросила я.
Мама кивнула.
– Она рассказала, что у ее пятилетней дочери случился приступ эпилепсии. Ей помог другой жилец их поселения. Но потом он умер. Вроде даже по естественной причине, ему было много лет. А через какое-то время приступ у дочки повторился. Женщину зовут Ольга. Ее дочку – Стеша, Стефания. Я посмотрела девочку, дала рекомендации. Помогла, когда случился следующий приступ. И спросила Ольгу о планах побега. Она ответила, что ее муж через месяц планирует уехать на несколько дней, и тогда мы сбежим.
Я подождала месяц, и мы попытались бежать, но нас нашла охрана и вернула. Потом таких попыток было девять. Зимой мы не пытались бежать, понимали: замерзнем в горах. Каждый раз нас возвращали. Сейчас мне кажется, что Ольга знала, что убежать оттуда нереально. Но ей нужно было, чтобы я верила, что это возможно. Чтобы я была рядом с ее дочкой. И не наложила на себя руки от безысходности.
Я испуганно посмотрела на маму, потом на брата.
Мама продолжала:
– Когда прошел год с того дня, как меня привезли в это поселение, я решилась бежать одна. Однажды ночью я это и осуществила. Несколько дней я провела в горах, пытаясь найти дорогу. Один раз я ее нашла, и вышла на место, откуда бежала. Несколько раз я замечала людей из поселения, и сидела по несколько часов в укрытиях. А однажды увидела вертолет, выбежала на ровную поверхность и стала махать руками. Вертолет приземлился. Дальше вы знаете.