— А судит кто? Есть у вас девушки? — Неужели она соблазняется попробовать?
— Нет, сами дуэлянтки не хотят. Субъективности не оберёшься, симпатий-антипатий. Мужское судейство незаменимо. Нас не стесняются, раз мы судьи. Уж если собрались двое девиц, которые и свои тела изнурять готовы, и соперницу обжигать и морозить, то стесняться больше нечего. Высший у них шик — чтобы из соперницы струёй брызнуло при атаке, а не отдельными каплями. Понимаешь, если отдельными, то даём мокренькой последний шанс атаковать. Если безуспешно, тогда уж засчитываем поражение, иначе ничья. А вот если брызнет — всё, нокаут, больше ничего и не надо. Поэтому рассчитывающая на нокаут сама снимает трусы, чтобы и соперница сделала то же самое, а то струя сомнётся. Сами бреются, чтобы и соперницы лысым лобком сверкала. Вот потеха, если из неё первой брызнет! Вырыла другой яму… Кто-то расставляет ноги, чтоб и соперница расставила, и морозит ей промежность. Мы балдеем, но виду не подаём. Скажи, Андрюха!
— А то!
— Нет, кто бы мог подумать, что в девицах столько такого таится. Мегеры, а не девицы! Одна "компрессом" атаковала область желудка, возбудила рвоту, а тут кляп. Пока его вынули, пока проблевалась она, внимание от пузыря упустила, спохватилась — мокренькая. Что ж, не возбраняется вот так, косвенно. Список запрещённых приёмов всю дорогу пополняем, но экстремалкам он не указ. Только бы найти слабое место, только бы врасплох застать и устроить шок. Кто-то завязывает себе глаза, чтоб и соперница не видела, когда её атакуют, не смогла собраться. Глядя на вас, девчат, и мы многому учимся.
Проверив ременную упряжь, парни принялись выкладывать из чемодана орудия экзекуции — на сиденье первого ряда чуть поодаль от петли для правой ноги. Андрей занимался ремнями. Он медленно проводил по вытащенному ремешку пальцами, будто проверяя, складывал вдвое и хлестал по предплечью. Морщился, говорил "А-а!", всем своим видом показывая, что ремешок — первый сорт. На коже медленно гасла алая полоска.
А Виктор возился с розгами — по большей части пластиковыми, хотя была пара-тройка и классических берёзовых. Розги свистели в воздухе, звонко шлёпали о руку. Парень чуть-чуть вскрикивал — не от слабости, а только лишь от силы розги.
У Евы аж закружилась голова от вида этого пиршества боли. Да отсюда живой не выйдешь!
Вспомнилось беспомощное, красное лицо Эвелины, её жалобное "Помоги!" Как медленно она шла, всё тело содрогалось, каждая мышечка стремилась внести свой вклад в сухость. Тело буквально истерзано бьющейся мочой, дошла ли приличной до туалета? И после всего этого, когда лечь бы плашмя и заснуть — под розги? Ремень?
Идёт добровольно сюда, под всю эту жуть? Дурочка! Правильно говорил Виктор: нафантазировать всё можно, а столкнёшься с грубой жизнью — и очухиваешься, стараешься улизнуть.
Нет, раз уж взялась помогать, то уж по полной программе. Надо хотя бы предупредить. Да и самой оставаться здесь невмоготу, очень уж эти приготовления на нервы действуют. И чего это они всё на неё поглядывают?
Свисть-свисть! Хлесть-хлесть!
Они уже стали бить по подстилке, попеременно. Звуки страшнее стали, себя-то они щадили, а уж тут оттягивались по полной. Время убивали.
— Только порете? — спросила Ева, чтоб отвлечь их от этого занятия.
— Нет, почему же, есть более изысканные способы воздействия. Вот ты знаешь, к примеру, что такое терменвокс?
— Фирма какая-то. Или что-то медицинское.
— Нет, это такой электромузыкальный инструмент. Руки движутся в воздухе, меняют его диэлектрические свойства, это улавливают антенны и из динамикой льётся дивная музыка. Вот мы и подумали, почему бы не звучать музыке телесных ощущений таким же макаром?
— Как?
— Есть у нас в штате одна бабулька, старая, мы её Ягой за глаза зовём. Клиентка подбирает себе облегающее прочное трико, чтоб и с рукавами, и со штанинами колготочными, как в художественной гимнастике. Потом заходит с Ягой в зеркальную комнату полностью нагой…
— Не в трико?
— Погодь. Обнажённой, сказал, и Яга наша её там чешет, щиплет, покалывает, а сама в лицо посматривает, напрямик или через зеркало — как реагирует барышня. Выявляет так вот эрогенные зоны. Конечно, и самой сказать не возбраняется, но некоторые даже и не подозревают о своём богатстве. Потом бабулька идёт к себе в мастерскую и там вышивает трико тонкой металлической нитью, по зонам — погуще, щёточкой, где нет — пореже, пунктиром. Для сосков оставляются крохотные петельки, в петли побольше продеваются пальцы рук и ног, когда уже всё наденешь и приладишь. И вот в этом металлическом кружеве наша клиентка входит в ту же зеркальную комнату, которая одновременно является и магнитной. Даём мы ток в электромагниты, девушка идёт, а ты знаешь, что происходит, когда проводник движется в переменном магнитном поле? Физику не забыла?
— Ток, вроде, наводится.
— Правильно. Индуцируется ток, а дальше?
— Ну, он должен идти по проводнику и нагревать его.
— Он и превращается в тепло. Проволока тонюсенькая, теплоёмкость мизерная, но для рецепторов вполне достаточно. А то и сам ток может покалывать, если весь не "истеплится". В общем, тело начинает покалывать, пощипывать, прижигать, дёргать, причём по большей части в эрогенных зонах. Представляешь?
— Ну… примерно.
— Главное, что ты сама может это контролировать, проволока же не сама ходит, она на тебе, вот ты и бегай, вертись, танцуй, катайся по полу и всё-всё-всё делай, что тебе кайф приносит, играй на своём теле, как на скрипке. Между пальцев классно колет, говорят. Да, вот что ещё: около губок Яга накручивает целые "червячки" из проволоки, а её концы подсоединяет к такому вкладышу женскому, который вкладывается сама понимаешь куда. Он не распирает, комфортно, можно целый день ходить. И током тебя ласкает изнутри самого интима.
— А как же…
— А для девственниц у нас есть особые вкладыши, поменьше, и форма другая. Кстати, они даже лучше. Бывают клиентки, которые начинают у нас девушками, а потом превращаются в женщин и меняют вкладыш. Так вот, все они признаются, что раньше лучше было, острее. Некоторые девушки, веря им, задерживают дефлорацию, по-другому своих парней ублажают, пока те позволяют. Пусть поработает эта лентяйка, девственная плева, пока жива, пока полна нервных окончаний. Незабываемые и, увы, неповторимые потом ощущения. Дочерей потом к нам приводят, молоденьких, мы даже отговариваем. До менархе нежелательно. Ладно, продолжим.