Поволноваться Никиту Сергеевича заставили сведения о том, что президент США сменил тактику. Он больше не надеялся на вялотекущую партизанскую войну. Теперь он жаждал высадить на берега Кубы свой десант, включая спецназ США. В октябре 1960 года он даже предпринял подобную попытку, но она не увенчалась успехом, после чего Первый секретарь снова вздохнул свободно, на какое-то время отложив проблему Кубы.
А начальник ПГУ продолжал собирать информацию. Высадка десанта с последующим «народным» восстанием. Временное правительство, которое попросит военной поддержки у «дружественно настроенной Америки». Потом смена правительства и новый аппарат нового президента на какое-то время прервали постоянный приток информации.
На то, чтобы навести мосты и подобраться ближе к кабинету Джона Кеннеди, ушло время. Вот почему сведения о последних событиях пришли с опозданием и были оценены не так, как того заслуживали. Текст меморандума заместителя директора ЦРУ, представленный им Джону Кеннеди 8 февраля 1961 года, Сахаровский получил только в конце марта.
Речи Бисселла о том, как «партизаны смогут пробиться в горы или развернуть широкомасштабную гражданскую войну, в которой американское правительство сможет открыто поддержать противников Кастро», генерал-майор воспринял как что-то несерьезное. К тому же план под кодовым названием «Тринидад» отверг сам Кеннеди, добавив при этом, что хотел бы получить «что-то менее грандиозное».
Новые варианты, предложенные ЦРУ после отбраковки «Тринидада», поступили к Сахаровскому за три дня до начала интервенции американских войск на Кубу. По этой причине и потому, что планов было три, Сахаровский не смог вовремя проинформировать Первого секретаря о том, что ситуация на Кубе изменилась не в лучшую сторону. Когда он пришел с докладом к Никите Сергеевичу, военные самолеты США, раскрашенные под машины кубинских ВВС, уже атаковали аэродромы Фиделя Кастро.
На более свежую информацию рассчитывать не приходилось. Оставалось гадать, какой из планов выбрал президент Кеннеди: уменьшенный вариант «Тринидада» без воздушного десанта и поддержки авиации, высадку на северо-восточном побережье Кубы или операцию в бухте Кочинос. Точный ответ они получили утром 17 апреля, когда с Кубы пришла информация о вторжении противника в Заливе Свиней и о том, как обстоят дела на передовой. Информация оказалась неутешительной. Из донесений разведки следовало: кубинцы застигнуты врасплох, больше тысячи противников кастровского режима высадились на побережье и в пух и прах разбили кубинский гарнизон, заставив его отступить в глубь острова. Это известие заставило Первого секретаря метать громы и молнии.
– Тысяча солдат! Тысяча! Куда они только смотрели, ваши хваленые кастровские вояки? И как этот мозгляк решился на подобное? Ведь ты же мне докладывал, что Джон Кеннеди мнется и менжуется, на него давят со всех сторон, а он не дает своего согласия на открытое вторжение!
Слова Первого секретаря были обращены к Сахаровскому. Он стоял, вытянувшись по стойке «смирно», и не знал, стоит ли отвечать или будет лучше в данный момент рот не открывать. Но Никиту Сергеевича молчание не устроило.
– Так как ты объяснишь нестыковку? – повторил он вопрос, и Сахаровский понял, что отмолчаться не получится.
– На настоящий момент на острове находятся только кубинские эмигранты из числа тех, кто проходил подготовку на американских базах. Самих американцев на острове нет.
– А американские эсминцы? – продолжал громыхать Хрущев.
– Они в нейтральных водах и, как следует из донесения, поддержку огнем не обеспечивают. Они вообще не участвуют в сражении.
– Наблюдатели, значит? Ну, я покажу этим наблюдателям, что бывает с теми, кто вторгается на территорию социалистических государств! А ты, товарищ генерал-майор, держи меня в курсе. Доклад каждые два часа. А то эти американские СМИ такое пишут, что читать противно. Сам-то читал?
– Так точно, товарищ Первый секретарь.
– А ты всем прочти, пусть послушают, – потребовал Хрущев.
Сахаровский достал из кармана выдержки из текста американских агентств.
– «Антикастровские войска вторглись на Кубу, главный город Сантьяго-де-Куба в руках нападающих. Кастровская милиция, так же как и армия и флот, объединяются с силами вторжения. Остров Пинос взят нападающими. 10 тысяч политических заключенных влились в силы вторжения. Милиция дезертирует. Конец сражения произойдет в течение ближайших часов».
– Ты давай про Кастро читай, – потребовал Первый секретарь.
– «Премьер-министр Фидель Кастро бежал. Его брат Рауль Кастро взят в плен. Генерал Ласаро Карденас обратился к мексиканским властям с просьбой предоставить Фиделю право политического убежища», – прочитал Сахаровский.