И всё же я попыталась собраться и немного подумать.
– Эти ловушки что, настроены на божественную силу? – предположила я спустя, должно быть, минуту.
– Динь-динь-динь, киса, – благодушно ухмыльнулся Раам, – Всё именно так и есть. Ни один бог, ангел, демон, жрец или Посвящённый не сможет приблизиться к камню, а тем более к нему прикоснуться, не потревожив связанные с ним ловушки. Поэтому-то мне и нужна ты. Простого человека они ждать не будут. Это и вправду было бы для него самоубийственно.
Я проглотила клеймо “простого человека”, опрометчиво выданное моим собеседником, куда больше заинтересовавшись другими словами, которым раньше едва ли придавала значение.
– Кто такие они, о которых ты постоянно упоминаешь? И как вообще так вышло, что Теалинду достался артефакт такой силы? Разве этот агат не должны были хранить ангелы Амелии?… Да или хотя бы чьи-нибудь жрецы?
В ответ на это демон неопределённо пожал плечами.
– Боги порой играют с людьми в странные игры, Ниса. И я точно знаю, что за Теалиндом на самом деле стоит кто-то из них. Но почему выбрали именно его и какая роль отведена ему в этом спектакле – загадка даже для Агрифа.
Я задумчиво опустилась щекой на мужскую грудь, прислушиваясь к редкому биению сердца позади его медленного дыхания.
Стало быть, я не только работала на демона и стоявшего за ним тёмного бога. Одновременно с этим я противостояла ещё кому-то из Шести. Может быть, даже самому Ирре… Хотя это, как раз таки, было маловероятно. Теалинд ни капельки не походил на почитателя Таящегося в тенях. А вот на верного последователя его воинственного брата – вполне…
Мог ли граф Ксау с помощью Идсига каким-либо образом использовать силу Темнейшего, привязанную к загадочному чёрному агату, чтобы упрочить своё влияние на Касэте? Пожалуй, это было вовсе не исключено. Особенно в свете приближавшихся выборов нового Верховного.
Впрочем, политические интриги никогда не попадали в зону моих интересов. Конечно же, кроме тех случаев, когда мне платили за кражу полезной для одной из сторон информации. Так что погружаться в них слишком уж глубоко я не собиралась даже сейчас.
Выстраивание общей стратегии мне следовало доверить Рааму, ведь только ему была открыта полная картина событий, которой он вполне разумно не собирался делиться со мной целиком. Мне же оставалась лишь малая часть работы, которая, впрочем, учитывая масштабы нашей затеи, сама по себе была достаточно грандиозной.
– Что ты собираешься делать с Дейраном? – задала я, наконец, последний вопрос, который отделял меня от более подробного планирования, ожидавшего меня впереди, – Честно говоря, у тебя довольно хреново получается выдавать себя за него. И я не думаю, что он добровольно согласится на поездку в Валесс, учитывая твои постоянные выходы из-под контроля.
– Не беспокойся об этом, киса, – расслабляюще произнёс демон куда-то в пустоту тёмной комнаты, – Это уже не твоя забота. Мы с графом как-нибудь разберёмся.
Не сказать, что неопределённый ответ Раама меня в самом деле устроил, но возражать своему собеседнику я всё же не стала. Лишь шумно выдохнула, принявшись вновь методично вырисовывать узоры на его нагом животе.
И тем удивительней для меня оказалось, когда наш разговор продолжился в совсем неожиданном для меня направлении:
– Ты влюблена в него, – вдруг сообщил демон раскинувшемуся над нами потолку, а затем пояснил, слегка повернув голову в мою сторону, – В Ле’Куинда.
Внутри моей груди что-то свирепо заклокотало, словно Раам не имел ни малейшего права говорить что-либо о моих отношениях с Деем. То же самое, должно быть, клокотало и в графе, стоило демону хоть слово сказать о небезразличной для него виконтессе О’Санна.
Мало ему было того, что он постоянно за нами подглядывал. Так он ещё и выводы свои собирался мне излагать.
– То, что я согласилась с тобой переспать, ещё не значит, что ты был прав насчёт моего отношения к графу, – фыркнула я, приподнимаясь на локте и гневно взирая на непривычно спокойного Раама, – Откуда тебе знать, что я не играю с ним точно так же, как ты всё это время играешь со мной?
Вместо ответа, демон медленно приподнял свою руку, которой по-прежнему приобнимал меня за спину, и безошибочно коснулся самыми кончиками пальцев широкого, застарелого шрама на моём обнажённом боку.
– Этот ты получила от своего наставника. Он разозлился на тебя, когда ты сумела достать и ранить его, и атаковал сильнее, чем ты ожидала. Хотя это он был тем, кто настаивал на сражении с настоящими клинками, потому что не думал, что ты действительно сможешь до него добраться.
Пальцы Раама плавно переместились на небольшую, почти незаметную теперь точку на моём плече.
– Один из гостей твоей хозяйки. Ему показалось, что было бы весело воспользоваться ребёнком в качестве пепельницы. Твоя хозяйка в ответ на это всего лишь добавила пару серебряных касов к его и так уже длинному счёту. Ты мечтала о том, как вырастешь и отомстишь ему. Но так никогда и не отомстила. И даже едва ли способна вспомнить его лицо.
Другая рука демона, которая раньше лежала за его головой, опустилась мне куда-то под грудь, на тоненькую полоску между моих проступающих рёбер.
– Твоё первое дело в банде Соколов. Ты была в паре с таким же новичком. Вы не заметили одного из стражников, выпустили его из вида. Твой партнёр перенервничал и сбежал, а тебе пришлось принять удар на себя. Думала, что истечёшь кровью, но важные органы милостью твоего бога оказались не задеты. Впрочем, едва ли тебе хватило того, что твоего напарника в качестве наказания всего лишь вышвырнули из банды. Ты хотела, чтобы он пострадал так же, как ты сама.
Раам приподнялся на локте, загадочно всматриваясь в янтарь моих не мигавших от замешательства глаз.
– Твоё тело хранит так много историй. Так много злости, так много ненависти, обиды, горечи. Я всё это чувствую. Вижу, с кем связана твоя боль. Это словно невидимые нити, которые тянутся глубоко в твоё прошлое. Впрочем, я вижу не только старые раны. Эта, например, свежая.
Мужчина приподнял руку и ткнул пальцем куда-то мне в грудь. Туда, где, по мнению врачей, находилось моё сердце, а по мнению жрецов – моя скрытая от всего мира душа.
– Глубоко внутри ты очень злишься на саму себя. За то, что ты не должна чувствовать, но всё равно чувствуешь. За то, что предаёшь Таящегося, пускай даже он предал тебя первым, когда так резко исчез из твоей жизни, которую ты ему посвятила. Ты прекрасно знаешь, что если поддашься своим желаниям, то никогда не вернёшься к своей вожделенной охоте. Я вижу, что твоё влечение и в то же время яростное сопротивление ему становятся всё сильнее с каждым разом, когда ты оказываешься поблизости от этого тела. Но так же я порядочно сомневаюсь, что могу принять твою эмоциональность на свой собственный счёт.
Снова эти демонические игры с разумом… Как же они мне уже надоели.
– На твоём месте, я бы на это ни капли не надеялась, – фыркнула я, хватая пальцы Раама и с раздражением отнимая их от своего тела, – Ты в лучшем случае можешь рассчитывать на моё равнодушие.
Спокойная до сего момента тьма в глазах демона вдруг разожглась тем же самым коварным огнём, который я уже так хорошо знала и отчётливо понимала, что конкретно он означал для меня и этого мужчины. По моей коже пробежала стайка мелких мурашек, замирая и сладостно вздрагивая в глубине моей грудной клетки, немедленно выпустившей из себя почти весь разгорячившийся воздух.
Раам с угрожающей хищностью двинулся на меня, ухмыляясь во все свои белые зубы, заставляя меня откинуться спиной на подушки, а затем медленно протянул:
– А это мы ещё посмотрим.
В следующую же секунду припадая к моим губам требовательным, непререкаемым поцелуем, на которой я со всей существовавшей в мире охотой немедленно ответила.
***
Золотисто-алое покрывало рассвета уже совсем скоро должно было укутать почти бесконечное небо над Акросом безмолвным обещанием нового дня, но пока за окнами графской башни было так же темно, как и пару часов назад, когда мы с Раамом в последний раз устало откинулись на подушки чужой постели в попытке обуздать навалившееся на нас оргазмическое блаженство и незаметно для себя провалились в сладостный глубокий сон. Я пробудилась первой, раздражённая торопливо подталкивавшими меня в спину назойливыми мурашками, и осторожно, стараясь не потревожить лежавшего рядом со мной мужчину, выбралась из кровати, даже в полудрёме повинуясь своим природным инстинктам.