— Вы такие же лживые, и мерзкие, как ваша мать, — Отец Лукаса тяжело поднялся на ноги, и на его груди что-то ярко блеснуло. — Но я признаюсь честно, удивлен, что она смиренно сложила руки, чтобы спасти ваши никчемные жизни. Мне казалось, что ей плевать на каждую из вас.
Я наблюдала за тем, что так поглощало в себя свет единственной свечи. И никак не могла перепутать!
Это была оставшаяся часть талисмана!
— Куда ты смотришь? — Мужчина проследил за моим взглядом, и бережно погладил неполноценное украшение. — Не смей смотреть на драгоценность нашей семьи, отныне, она тебе не достанется!
Мужчина развернулся, а я старалась сложить пазл в голове воедино. Чем может помочь заклинание, в том, чтобы добыть частичку талисмана.
— Завтра утром, ты будешь казнена. — Словно молния среди ясного неба поразили меня слова мужчины. — Твоих близких отпустят сразу же после казни, а пока они будут под наблюдением, чтобы в дурные головы не пришло что-нибудь выкинуть.
Прощальные слова мужчины вызвали в моих сестрах мольбу со слезами на глазах. Но, как бы прискорбно это не было, отцу Лукаса не было да их слез никакого дела.
— Нет, нет, нет, — Селеста схватила мои руки, и отчаянно затрясла головой. — Мы не можем этого позволить!
— Если кто-то из вас использует хотя бы крупицу магии, то матушка погибнет. — Отвечала я.
Я знала, что зародилось в их головах. Вильям научил нас достаточно, чтобы выбраться из подобного места, но на это слишком мало сил, да и стояла прямая угроза матери. Я этого не позволю.
Вдруг, звук открываемой железной двери повторился, и я приготовилась встретиться с мерзким хозяином дома еще раз, но по лестнице быстро спускался молодой парень. Это был Лукас. Он оглянулся на дверь, убедившись, что за ним никто не вошел, и упал на колени, смотря на меня сквозь прутья решетки.
— Астерия, ты как? — Парень огляделся, и съежился от ужасного запаха гниющего сена под нами.
— Глупый вопрос, Лукас. — Отвечала за меня Селеста.
— Девочки, я сделал все что мог, — Второпях стал оправдываться юноша. — Умолял отца на коленях, рыдал, угрожал, но все без толку. Ключ он держит только при себе, и у меня нету даже малейшего шанса пробраться к нему, но если у вас есть какой-то план, то я помогу чем смогу.
— Разве ты меня не ненавидишь? — Медленно, в силу своих возможностей прошептала я.
— С чего мы должны тебе верить? — Голос Селесты был довольно громким, для двухдневной не вольности.
— Ничто не заставит ненавидеть тебя, — Я верила Лукасу, его глаза были слишком печальными, слишком усталыми. Он вправду не желал нам зла. — Верить вы мне должны потому-что я единственная ваша надежда!
Лукас достал из-за пазухи завернутую ткань, и раскрыв её, протянул за решетку. Я была рада увидеть два яблока, три ломтя сыра и большой кусок хлеба. Это конечно не утолит нашего полного голода, но появился шанс немного отвлечься от дискомфорта который предоставлял сжимающийся в узел желудок.
— У меня есть к тебе просьба. — Шепотом, пока две сестры отвлеклись на еду, попросила я.
От каждого моего слова, глаза Лукаса раскрывались сильнее, но дослушав, он уверенно кивнул. «Попробую», — говорил его жест.
Я спонтанно провалилась в крепкий сон. Помнила только одно, Сильвия достала маленькую склянку из потайного кармана платья, и наказала, чтобы каждая из нас выпила по глотку. Я так хотела смочить пересохшие горло, что даже не поинтересовалась, что находиться в этой банке.
Открыла глаза от того, что кто-то резко проворачивал ключ в замке нашей решетки. Страж открыл дверь, и схватил Сильвию выталкивая её наружу. Наши руки были по-прежнему связаны, что не позволяло нормально удерживать равновесие, и поэтому сестра покачнулась. Мое удивление было не скрыть, когда вместе Селесты, страж вытолкнул меня. Но, я сижу на полу.
Я быстро оглядела свое платье, руки, и поняла. Селеста поменяла нашу внешность. Сильвия одарила меня таким грозным взглядом, что ни одного слова из меня не вылетело.
Страж схватил Селесту, и поволок по лестнице, пока нас более любезно выводили на свет.
— Что вы задумали? — Сквозь зубы спросила я Сильвию.
— Мы долго спорили, кто это будет, но Селесте удалось меня переспорить. — Уголки губ Сильвии поднялись, а я не понимала, чему она может радоваться.
— Я все расскажу страже.
— Не вздумай! — Сильвия пригвоздила меня взглядом, пока мы шли за Селестой и кучей стражников к месту, где назначена самовольная казнь отца Лукаса. — Если ты скажешь хоть слово, то убьют нас всех. И матушку, и меня.