Она выглядела крайне напуганной. Её всегда хорошо уложенные волосы были местами запутанны, а под глазами оставались следы потекшей туши.
Дверь в мою палату вновь хлопнула, и надо мной навис врач.
— Ты помнишь, как тебя зовут?
Врач посветил фонариками в мои глаза, и удовлетворительно кивнув, убрал фонарик в карман халата.
— Мира. — Хрипло ответила я.
— Отлично, — Врач позвал кого-то, и ощупал мои руки. — Болит?
— Нет, — Я подняла голову над подушкой. — У меня ничего не болит.
Я все еще не могла поверить, что наконец попала в реальность. Наконец, я вижу своих прекрасных родителей, которых считала раньше «занозой в пальце».
— Не может быть, — Врач сильнее надавил на ноги. — А так?
Я привстала на локтях, и мама тут же подложила под мою спину подушку.
— Лежи, тебе нельзя вставать. Тебя вчера сбила машина. — Пытаясь мягко опустить меня на матрас, причитал врач.
Я схватила его руку, и мое сердце сжалось.
— Как Марк?
— Какой Марк? — Сведя брови спросил меня врач.
— Марк, — Я затаила дыхание. — Он был вместе со мной.
Врач открыл рот, а после уверенно сказал;
— Он в соседней палате, пока без сознания, но мы делаем все, чтобы привести его в чувства.
Дверь в мою палату открылась. Медбрат высунул голову ошеломленно оглядывая нас всех, и сказал;
— Остальные трое очнулись.
Я не ждала ни минуты. Сорвав с себя все капельницы, и прочие атрибуты врачей, я босиком выбежала в коридор. Не давая возможности матери и отцу поймать меня, я тут же забежала в палату Марка.
Он еще щурился от яркого света, пока медсестра осматривала его тело.
— Можете оставить нас? — Не взглянув в сторону женщины, попросила я.
Та оглядела меня, а после лежачего Марка, и тихо вышла.
Мои голые ступни кусал холод от плитки, но я не спешила подходить к нему. Внутри все сжалось, я так боялась услышать, что он ничего не помнит, что не решалась.
— Мира? — Марк присел, и помассировал виски. — Ты как?
Я медленно подошла к нему. Аккуратно, чтобы не задеть его ноги, я опустилась на кровать.
— Марк, скажи мне, что ты помнишь последним?
Мой голос слегка дрожал, выдавая меня с головой.
Зеленые глаза посмотрели в мои, а после он медленно, словно вспоминая все в самых красочных мелочах, произнес;
— Помню, что мы пробрались в дом сумасшедшей, а дальше яркий свет фар, гудение, и сильный удар.
— Больше ты ничего не помнишь? — С ноткой надежды в голосе, спросила его я.
Марк нахмурился. Его губы плотно поджались, а лицо приобрело непонятную мне гримасу.
— Нет, больше ничего.
Мой мир внутри словно раскололся надвое. Я молча встала с его кровати, и поспешила удалиться, чтобы вид моих горький слез не вызвал у него вопросы.
— Жаль, что тогда возле речки я не сделал тебе предложение, Астерия.
Я замерла, даже не моргая. Смысл его слов так долго доходил до меня, что мои глаза зажгло. Когда я повернулась на Марка, то мне захотелось сбить эту ухмылку с его лица.
— Ты помнишь!
— Конечно.
Я побежала к нему в объятия, и разрыдалась. То, что происходило внутри меня нельзя описать никакими словами, мне будто не хватало воздуха, пока он не сказал эту короткую фразу.
— Я испугался, что больше никогда тебя не увижу, — Марк прижал меня крепче, словно сам не мог поверить, что я рядом. — В конце каждого мира, мне было невыносимо смотреть, как ты умираешь.
Я разревелась еще сильнее. Слезы катились так, словно все эти четыре мира я держала в себе эту эмоцию, и вот наконец, позволила ей выйти.
— Но, знаешь, что самое прекрасное?
Я не могла говорить, лишь слабо покачала головой.
— Я заново влюблялся в тебя пять раз, — Марк мягко отвел мое лицо от себя, и посмотрел в мои глаза. — И готов это делать всю жизнь.
— Это какой-то феномен, — Разговор двух врачей стоящих у кулера с водой, долетел до наших ушей с Марком. — Четверо человек попали в такую аварию, остались невредимы, да еще и очнулись в один день!
Я посмотрела на Марка, и тот пустил легкий смешок.
— Сегодня какой-то волшебный день, — Отвечал восторженному врачу второй. — В это же время очнулась девчонка, что неделю назад попала в ДТП на такси, и парень, которого избили неизвестные.
Я встала с диванчика на котором мы сидели, и с любопытством направилась к врачам.
— Извините, что влезаю в ваш разговор, — Прикусив щеку изнутри, я наблюдала, как раскрываются их глаза. — Но, имя девушки, что пришла в сознание, случайней не «Эмма»?