Внутри у меня все сжалось. Может пройти еще куча времени, прежде чем Лорен захочется уехать отсюда. Я направилась к дому, пошатнулась и упала в кусты. Но ничуть не расстроилась, напротив, меня это даже позабавило. Кто-то из девчонок помог мне подняться да еще и поинтересовался, все ли со мной в порядке. Я кивнула. Вряд ли в тот момент я смогла бы сказать что-либо членораздельное.
Как только я оказалась в доме, то сразу осознала, что мне немедленно требуется попасть в туалет. Я помнила, что в глубине сада стояло несколько переносных биотуалетов, но в тот момент я уже не была уверена, что смогу вовремя добраться до ближайшего из них. Очутившись в коридоре, я подошла к одной из дверей, надеясь, что попала куда нужно. Я потянула за ручку и тут же услышала, как хихикнул какой-то парень, а женский голос тут же негромко приструнил его: «Тише ты!» Я догадалась, что именно там происходит, и поняв, что ждать смысла нет, двинулась вглубь дома. Я почти ничего не видела вокруг, а потому только улыбалась всем встречным. Гости были довольны и счастливы, отовсюду неслись громкие голоса.
Возле лестницы стояли два кресла, специально загораживающие проход наверх, но я уже едва сдерживалась и, протиснувшись между ними, взлетела по лестнице и тут же обнаружила туалет. Я опять споткнулась и чуть не рухнула мимо унитаза. Но это снова лишь насмешило меня, и я задумалась, что же было намешано в пунш. Правда, я напилась не настолько, чтобы забыть помыть руки, и в зеркале увидела свое раскрасневшееся лицо и помутневший взгляд полузакрытых глаз. Я понимала, что завтра меня ждет больная голова. Это бы произошло, даже остановись я на шампанском и текиле дома у Лорен. Я помню, как поморщилась, представив себе страдания, ждущие меня на следующий день: мы с семьей должны были отправиться в двухнедельное путешествие на машине во Францию, и мне предстояло всю дорогу страдать от похмелья.
Отвернувшись от раковины, я поскользнулась на полотенце, которое кто-то бросил на пол. Наверное, следовало поднять его, но я осознавала, что если наклонюсь, то сама окажусь на полу. Решив, что тогда мне будет уже не подняться, я только отпихнула полотенце подальше в сторону и открыла дверь туалета. Наверху было тихо, хотя снизу и из сада продолжали доноситься звуки вечеринки. Ухватившись за перила, я поняла, что вниз мне пока тоже не спуститься: голова у меня закружилась, и на секунду мне даже представилось, как я кубарем лечу со ступенек.
Я попятилась и уперлась в какую-то дверь, которая тут же послушно раскрылась. Рядом с двуспальной кроватью горел ночник. У стены я увидела хоккейную клюшку и поняла, что это комната Алекса. Он играл за школьную команду. Кстати, единственный раз, когда я разговаривала с ним, произошел, когда он уронил клюшку, торопясь к началу матча. На стене висели плакаты с музыкального фестиваля в Гластонбери, куда он ездил летом. Я знала, что он собирался туда сразу после экзаменов. И Лорен слышала, как они обсуждали эту поездку с Тео, пока мы выходили из экзаменационного зала. Наша местная группа «Коралл» была среди участников, и даже на эту вечеринку Алекс надел футболку с их изображением. В углу стояла ударная установка, гитара и огромный усилитель. Я помню, что задумалась, хорошо ли он играет, и решила, что хорошо, иначе бы он и не стал заниматься музыкой.
Я присела на кровать. Меня вдруг охватила такая слабость, что захотелось спать. Голова кружилась, все вокруг расплывалось. У меня не осталось сил возвращаться вниз. И я понимала, что Лорен вряд ли захочет уехать или уделить мне немного времени. Только сегодня она напомнила мне, что у них с Томом оставалось всего три недели до разлуки, и они намеревались проводить вместе каждую минуту.
Так что я прилегла на кровать. Она оказалась мягкой, простыни и покрывало чистые и приятно пахли – совсем как у меня дома, когда я стелю свежее белье. К тому же я понимала, что Алекс никогда ничего и не узнает. Он был известным любителем вечеринок и наверняка пробудет внизу до самого рассвета.
Голова опустилась на подушку. На мгновение я подумала, что на наволочке останутся следы моей косметики, но это меня не сильно волновало. Дверь оставалась приоткрытой, и Лорен обязательно придет искать меня. Она же знает, что я никуда не уехала, да и не смогла бы: денег у меня не было, а к себе домой в таком пьяном виде я бы не рискнула являться. Свет от ночника мягко струился по комнате, а лампы в коридоре освещали входную дверь. Она увидит меня, решила я, и скажет, когда будет пора ехать домой.