Чужое счастье
Чужое счастье
Больной лежал на кровати и грустно смотрел сквозь оконное стекло. Начиналась весна, уже зеленела листва, а ему предстояло еще не один день провести на больничной койке. Сложная операция прошла хорошо, можно сказать успешно, но восстановление тянулось очень долго, как казалось Больному. Ведь он уже не молод. Только что, после утреннего осмотра, его жена ушла вместе с хирургом, который делал операцию. Хирург сказал, что дела идут хорошо, и он доволен. Он выписал очередную порцию лекарств, и жена пошла в аптеку их покупать. Да, денег на все нужно очень много. Больной видел, как жена сунула доктору в карман какую-то купюру. Какую, он не рассмотрел, но ясно, что не две копейки. «Да, – подумал Больной, – хорошо быть доктором». Больной задумался о том, как он работал всю жизнь на государственной службе и получал там какие-то копейки. Что-то иногда, конечно, перепадало, но это все равно пустяки. Сейчас на его лечение тратились все сбережения. Хорошо хоть сын может помочь, хотя у него тоже с деньгами не так, чтобы густо. А вот доктором быть хорошо, особенно хирургом. Жена сказала, что только за операцию дала четыреста долларов. А еще потом каждый день лекарств долларов на пятьдесят. Для цивилизованной страны это копейки, но для нас это большие деньги. Больной от нечего делать занялся подсчетами. «Сколько же хирург в месяц зарабатывает? На операции человека три присутствует, но он главный, значит как минимум, ему двести долларов перепало. А за двадцать один рабочий день? Четыре тысячи двести! Ни фига себе. Вот где бабки! И ему же и так дают, за выхаживание. А ведь он может и по две операции в день делать, не каждый день, но иногда. Стоп, у них же здесь еще есть доктора, они же дежурят не каждый день. Хорошо, тогда будем умножать не на двадцать один, а на пятнадцать. Да даже пусть на десять! Все равно минимум две штуки баксов в месяц он здесь поднимает. Минимум. Да, когда-то давно мама говорила мне, не хочу ли я поступить в медицинский институт. А я выбрал экономический. Но чтобы поступать в медицинский, нужно иметь призвание, а у меня его не было. Вот и лежу сейчас. Что уж, нужно держаться. Хирург говорит, что дело идет на поправку. Да, меньше двух штук в месяц он не зарабатывает».
Пока Больной думал так себе, Хирург уже закончил дежурство, и пошел домой. Он сел в машину, отъехал от больницы, и остановился возле небольшого парка. Он решил посчитать, сколько денег заработал за дежурство. Дело нелишнее, так как в больнице постоянно беготня, кто-то сует какие-то деньги в карман, а деньги, как известно, любят счет. Вот соточка долларов, которая осталась за операцию, вот кто-то сунул еще двести гривен. Не густо. Хирург стал вспоминать, сколько же он заработал за последний месяц. «Я сделал, кажется десять операций. Было бы больше, но кажется два раза клиенты хотели, чтобы операции делал Варенцов. У него полгорода знакомых. Один раз даже его вызвали из дома, где он спал после дежурства. Причем, домой посылали, телефон-то он отключает. Какая-то важная шишка хотела, чтобы бы был именно он. В двух случаях, ничего не дали, пациенты были нищие. Мы скидывались еще на лекарства. Вот дурацкая система, все не как у людей. Бесплатная медицина. Вроде якобы все бесплатно, а на самом деле все стоит денег. И какую-то помощь мы должны всегда оказывать. А то засудят за неоказание. Не будем брать денег – вылетим в трубу. И главврачу завотделением каждую неделю заносит… Да, а еще ж один умер. Какие тут деньги? Хотя операция делалась, люди работали. Но…Родственники крик подняли, во всех смертных грехах обвиняли. Ни за что. Хотя к этому привыкаешь, но все равно неприятно. Разве им объяснишь, что в нашей сфере есть определенный процент летальных исходов. Так у нас в отделении он в два раза ниже, чем по стране. Да, такое лучше не объяснять. Хорошо стоматологам и всяким там окулистам, кожникам. У них очень редко кто умирает. Но в любом случае, десять операций в месяц это мало. Я бы больше делал, но я же тут не один. Все хотят заработать. А операции все тяжелые. У нас же люди ждут до самого конца, деньги экономят, нет, чтобы сходить к врачу вовремя, провериться, приходят, когда уже помирать пора. И потом стоишь по три-четыре часа в одной позе, согнувшись, так, что затекает все на свете. У меня уже сколиоз. У нас же в операционной столы еще советские, нерегулируемые, но разве кому-то до этого есть дело? Так сколько же я заработал? В этом месяце семьсот баксов чистыми, не больше. Это не деньги. На коммунальные вон сколько уходит. Частный дом же. И так топим только первый этаж, две комнаты. И что делать, непонятно. Мне нужно раза в два больше зарабатывать, чтобы хоть как-то нормально себя чувствовать. Хотел бы я зарабатывать, как в нормальных странах хирурги зарабатывают, только поздно об этом думать».