Ждать – вот действие или, вернее, бездействие, которое мне труднее всего переносить. «Подождите, пожалуйста»… Но почему? Мы все время чего-то ждем. Как будто у нас в запасе вечность. Но нет. Отсчет уже давно пошел, честное слово. Заткните уши пальцами, сидите тихо и слушайте… Вы слышите биение вашего сердца? Тихое тук-тук жизни внутри вас? Тиканье часов? Никогда нельзя терять время, убивать его. Почему надо пройти на волосок от смерти, чтобы понять, что жить нужно срочно, нужно гореть, любить, наполнять жизнь, каждый фрагмент жизни. Во мне живет это чувство неотложности, которое не всегда разделяли мои возлюбленные. У них другое понятие времени.
Чтобы избежать безбрачия, мне пришлось научиться синхронизировать себя, маскировать спешку, прикрывать ее капелькой терпения, замедлять ритм сердца.
Лежа на кровати, я закрываю глаза. Я концентрирую внимание на таинственном тиканье, на этом сердце размером с кулак. Чувствительном сердце, темп которого я могу ускорить одной мыслью… доктор Леру… Потом воображаемый портрет этой женщины, вернувшей мне жизнь… потом кубометры крови, которые ее сердце прокачивает в моем теле… Как она умерла? Было ли ей больно? Видит ли она меня откуда-нибудь?
Сердце колотится. Я открываю глаза. Еще светло. Пойду прогуляюсь и загляну к Лили.
– Во-первых, перестань выдумывать себе кино! – огорошивает она меня с ходу. – Кардиолог и возлюбленная после трансплантации… Ты спятила!
– Я артистка, романтическая и иррациональная. Я все время придумываю себе кино, это моя жизнь, моя природа, я расширяю жизнь, я приукрашиваю ее!
– И искажаешь! Ты видела этого человека один раз во время медосмотра…
– Еще я думаю о своем доноре. Симпатичный доктор сказал, что у нас одинакового размера кулаки. Что забор моего имплантанта произошел в госпитале Сен-Поль…
– Он тебе так сказал?!
– У него это вырвалось, потом он спохватился – а я впервые попыталась представить себе своего донора…
Хотелось бы мне знать, как будет развиваться эта история…
– Какая история?
– С доктором… Между нами правда что-то произошло… Ты думаешь, он так привлекает меня, потому что кардиолог? Моя психологиня наверняка с тобой согласилась бы… Он и правда такой надежный…
Вспомнив про Клер, я вдруг подумала об одном из ее ответов…
«Я психоаналитик, а не гадалка…» Без всякого перехода я спрашиваю у Лили:
– У тебя есть номер твоей новой гадалки?
– Да, конечно, она супер.
Лили роется в своей огромной сумке-помойке, в которой она за недолгое время находит практически все. Она протягивает мне наспех напечатанную визитку, которую я недоверчиво читаю.
«Наташа, коуч-интуит – это что-то новенькое! – ясновидение, таро, линии руки, духовная поддержка, очистка кармы».
– Ты это серьезно?!
– Поверь мне, она супер.
– Что такого суперского она тебе сказала?
– Что я очень скоро встречу любовь, она видит артиста, немного чокнутого, но невероятно страстного…
Лили говорит уверенно, предсказание полностью овладело ею.
Я звоню Наташе. «Вы очень удачно позвонили, – отвечает она, – у меня только что отменился один пациент».
За сто евро в час у нее наверняка много отмен. Я решаю подумать.
– Перестань ты вечно считать деньги, деньги в жизни не главное! – взрывается Лили.
– О\'кей, но у меня нет денег. Сто евро, ты представляешь себе?
Лили разведена с богатым бизнесменом, разбогатевшим на дисконтных продажах по Интернету. Искупая пристрастие к молоденьким женщинам, он обеспечил своей бывшей супруге и матери своего единственного ребенка приличный доход. А у меня все иначе. У меня просто развод. Лили – культурная и замечательная женщина, у нее всегда прекрасное настроение. Она примерно моего возраста – тридцать с небольшим… И значит, вполне молода. Кожа у нее матовая и шелковистая, большие светло-карие, почти золотистые глаза, немного грустные, когда она не смеется, что бывает редко, ее рот – совершенство и просто манит к поцелую. Ростом она на добрую голову выше меня, и регулярное созерцание ее аппетитных форм ввергает меня в депрессию. Я перезваниваю Наташе и спрашиваю ее, не может ли она в виде исключения снизить расценки для молодой актрисы, находящейся на мели. «Ну, это даже не мель, а просто сухое место». Наташа смеется. Мне не смешно. Я клоун поневоле. Наташа соглашается. Я отправляюсь на встречу с коучем-интуитом.