– Что тебе заказать? – спросил Джеймс, небрежно облокотившись о стойку. Кло втиснулась рядом и снова остро ощутила его близость. Казалось, ее даже слегка опалило исходившим от его тела жаром.
– «Маргариту». – Кло знала, что когда ей хочется по-настоящему оторваться, ничто не сравнится с текилой. – Только без соли, пожалуйста.
– Отличный выбор. Пожалуй, я закажу себе то же самое, – кивнул Джеймс и властным жестом человека, привыкшего оказываться в центре внимания, подозвал барменшу.
– Две большие «Маргариты», – распорядился он. – И подайте, пожалуйста, в высоких бокалах… Твое здоровье, – сказал Джеймс, когда коктейли подали.
– И твое… – Кло чокнулась с ним, одновременно заглядывая ему в глаза. На мгновение ей показалось, что Джеймс вот-вот ее поцелует.
– П-пршу пращения!.. – Подвыпивший молодой человек в мятом костюме устремился к стойке и оттолкнул Кло в сторону, едва не опрокинув ее бокал.
– Может, лучше присядем? – предложил Джеймс и, взяв со стойки бокалы, направился к столику, где вместо стульев стояли низкие диванчики. Опустившись на один из них, Кло машинально отметила, что Джеймс предпочел сесть не напротив, а рядом, и снова остро ощутила его близость – хрустящий крахмал белоснежной сорочки, прохладу полотняного костюма, гладкую кожу дорогих туфель. В сравнении с ним ее наряд выглядел по-девчачьи легкомысленно, но Кло это скорее нравилось.
Интересно было бы увидеть его в домашнем, подумала она. Все-таки все мужчины выглядят на одно лицо, когда надевают костюмы. Впрочем, откуда-то Кло знала, что, как бы он ни одевался дома, она бы одобрила его выбор.
Джеймс словно подслушал ее мысли.
– У тебя очень красивые туфли.
– Спасибо. – Кло вытянула ноги вперед, чтобы он мог полюбоваться оригинальной формой ее открытых сандалий. Снова сгибая ноги, она ухитрилась немного сдвинуться, чтобы оказаться как можно ближе к нему. – Или ты хочешь сказать, что у меня только туфли красивые?
– Думаю, ты знаешь ответ… – Джеймс принялся осторожно поглаживать ее руку – сначала легко, едва касаясь кожи кончиками пальцев, но, увидев, что она не возражает, стал действовать смелее. Еще какое-то время спустя он тоже придвинулся к ней, и, прежде чем Кло успела опомниться, они уже целовались. С каждой секундой их поцелуй становился все более страстным, и вот уже они отбросили всякую осторожность, отдавшись владевшему ими желанию. Сидевшая напротив парочка, компания за соседним столиком, женщина на диванчике сзади, чью руку Кло случайно столкнула с диванной спинки, – все эти люди просто перестали для нее существовать. В эти минуты единственное, что имело значение, были лишь ее собственные ощущения – невероятные, неповторимые, божественные. Жёны, журналы, работа, принципы, совесть, мечты о будущем – все исчезло, растворилось в горячем тумане, где были лишь они двое.
В какой-то момент Кло поймала себя на мысли, что хочет пойти домой, и, разумеется, не одна. Сделав над собой усилие, она ненадолго оторвалась от Джеймса, чтобы предложить ему поехать к ней, но лишь пробормотала что-то неразборчивое, сумев одной лишь интонацией выразить свое бесстыдное восхищение происходящим. Во рту у нее было сухо, как в Сахаре, и Кло машинально потянулась к своему коктейлю. И в ту же секунду рука Джеймса скользнула по ее спине вверх и вдруг оказалась в ее топе. О господи! От него исходил неотразимый, дурманящий запах мужчины, и Кло, не удержавшись, поцеловала его снова, чувствуя, как ее желание становится почти непереносимым.
– Может, пойдем? – запыхавшись, проговорила она минуту спустя.
– Пойдем. – Он залпом допил свою «Маргариту» и, поднявшись, помог встать ей. Кло, в свою очередь, проглотила остатки коктейля и, уже направляясь к выходу, поставила пустой бокал на стойку.
В такси они снова целовались – ненасытно, яростно, остервенело. Предполагалось, что Джеймс едет на вокзал, чтобы отправиться домой, но, поскольку квартира Кло была по дороге, он сначала вышел из машины вместе с ней, а потом напросился на «чашечку кофе». И именно этого ей хотелось больше всего.
Пытаясь отпереть дверь, Кло уронила ключи. Чтобы отыскать их на полу, ей пришлось опуститься чуть не на четвереньки. Когда лицо Кло оказалось на уровне его промежности, ей показалось, что она наблюдает довольно внушительную эрекцию, однако в полутьме немудрено было и ошибиться.
Но она знала, что не ошиблась.
В прихожей Джеймс прижал ее к стене и поцеловал еще раз – поцеловал страстно, напористо, жадно.
– Тсс! Не здесь! Мы разбудим Роба! – прошептала она и, взяв его за руку, повела по коридору в свою спальню. Там они сразу рухнули на кровать. Джеймс снял с нее туфли, юбку и стащил топ, а она расстегнула его ремень и брюки (она не ошиблась, эрекция там действительно была). Все это время они не переставали яростно целоваться. Кло понимала, что это неправильно, что они не должны этого делать, но ей было наплевать. Свой здравый смысл она оставила где-то в Сохо, а настойчивые губы и язык Джеймса в зародыше убили ее попытки мыслить рационально и здраво.