— Понятно.
Сержант чуть встряхнулся, пришел в себя. И хотя от него и разило как из винной бочки, но дело он свое знал. Отроки мутузили, сержант поправлял их, а при неправильных движениях сам выдавал провинившемуся по первое число.
Пострадавшего лакея увели, его место занял другой слуга. Мне поставили походное складное кресло, которое я проигнорировал.
Отроки отрабатывали один и тот же удар, сверху наискосок.
Один бьет, другой блокирует. Потом меняются местами.
— Четче удар давай, сухорукий! — Сержант метался между тремя парами молнией. — Вот ты, блокируй мой… — Меч без резкого замаха опустился на плечо взвывшего отрока. — Ну, понял? Будешь так медленно защиту ставить, сам без рук останешься! Ещё раз! Пока не получится!
Я смотрел. Было интересно.
В мучном бою главное даже не руки, а плечи и стойка. В принципе так же, как и удар ставить. Удар начинается с ног, проходит по бедрам в живот и спину, а уже только оттуда в руки, рушится полным усилием всех мышц тела. Шаг ногой вперед, с резким выдохом — удар! Отступление, меч вверх, блок! Потом по шее от сержанта, потому что что-то неправильно, и снова те же движения.
Я стал присматриваться, и даже, ради интереса поставил ноги так, как ближайший ко мне паренек. Оказалось довольно просто. Вербицкий прав, стойки для рукопашной пошли от стоек с оружием. Когда пистолеты наизобретали, то меч как бы не нужен, но умение дать своему противнику по голове не насмерть, а так, чтобы понял, во все времена потребно.
Отроки двигались хорошо, гораздо лучше, чем Вербицкий, когда он приволок меч в наш тренировочный зал и пытался что-то показать. Валерий Алексеевич тогда легко уклонялся от клинка и выдавал Вербицкому леща за лещом.
— Так, все в линию… — Скомандовал сержант. — Отработка.
Отроки повиновались, выстроились плечом к плечу. Даже их толстые поддоспешники промокли от пота насквозь. Разило псиной.
Когда я уже подумывал попросить у сержанта тренировочный меч, стали появляться и другие действующие лица.
Сначала какие-то аристократы из дворцовых обитателей запестрели на стенах. Потом появились группки солдат, те же бородачи, что меня охраняли, только без шлемов и кольчуг. Группировались поодаль, на нас поглядывали.
Последним подтянулся большой и здоровый дядька, важномордый, со свитой из охраны и лакеев.
— Генерал Ипоку, граф Септский. — Склонился к моему уху Иштван. — Командующий королевской гвардией.
Генерал зыркнул на меня нехорошо. Потом так же нехорошо поглядел на извивающихся в попытках избежать удары отроков. Потом снова на меня. Нахмурился. И решительно зашагал к нам.
Солдат как ветром сдуло. Отроки снова бросили тренировку и сбились в кучу, как овцы.
Иштван что-то такое прошипел, похожее на ругательство.
Я не обратил внимания, остался стоять как стоял.
За три шага до меня генерал остановился и поклонился.
— Ваше Высочество!
— Генерал! — Чуть склонил голову я.
Генерал был высок, широк и толст. Кольчуги на нем не было, лишь легкие кожаные доспехи, что-то вроде нашей косухи, простые и вытертые кое-где до белизны. На голове красовался роскошный золотой шлем, с нащечниками, украшенный высокими перьями. Нащечники генералу явно были необходимы, жирные щеки так и норовили выскользнуть за металл, тонкие губы кривились, а поросячьи глазки глядели на мир с важностью торговца помидорами в ауле соплеменников. Фрукты в Москве продал, к вам приехал, вай… Вай, большой человек, вай…
Все вместе, и поворот фигуры, и толстые пальцы на рукоятке полуторного меча на поясе, и стек в другой руке, и все остальное только подчеркивало важность и даже брезгливость генеральской морды.
— Что Вы делаете в казармах гвардии?
Я несколько опешил, надо сказать. Привык как-то, что тут я царь и бог, все мои желания выполняются и никто не перечит. Достаточно лишь посильнее надавить, да и все будет. А тут генерал явно имел власть, да немалую.
Вдруг вспомнилось, что я всего лишь наследный принц, а командует-то кто-то другой, явно другой.
— Сижу. — Ответил я.
— Это и так видно! — Рыкнул генерал на полтона громче. — Вы мешаете тренировке, Ваше Величество! Не приличествует вам тут находиться! Идите во дворец, а не то прикажу выставить вас отсюда силой!
— А посмеешь ли, боров? — Спросил я. В груди с неизжитым хмелем из того, не-сонного мира вдруг закипела ярость.
Ярость полыхнула и в глазах важномордого.
— Её Величество оставила про Вас довольно ясные предупреждения, Ваше Высочество. В том числе и о количестве розог, кои следует Вам выдавать при вашем плохом поведении. Эй, охрана. Олухи царя небесного. Ещё раз увижу тут этого соплю, сами на кровавые сопли изойдете. И передайте вашему децималу. Иштван, говно зеленое, понял все? Пшли вон, обосранцы!