— Главное, что чувство юмора осталось. Хотя в вашем случае, полагаю, оно должно умереть последним.
— Голоса, музыка, хоровое пение, навязчивые мысли? — срывая голос, бормотала Варвара. — Ты извини, Никитушка, что спрашиваю, но все это так необычно…
— Внутренний голос требует убивать, — признался я.
— Понятно… — Она ласково гладила меня по руке. — Это ничего, родной, скоро пройдет…
— Полагаю, Никита Андреевич, мне придется увеличить ваш гонорар, — вкрадчиво сказал Якушин.
— Конечно, — кивнул я, — на достойные похороны.
— Фу… — выдохнула Варвара и расслабилась. — Отпустило, твою-то мать…
— Кстати, насчет моей матери, — вспомнил я. — Надеюсь, вы ей не сообщали о моей безвременной кончине?
— Нет, твоей маме не сообщали, — замотала головой Варвара. — Непросто это, Никита, решили подождать до утра.
— Вот и славно, и не сообщайте.
— Хорошо, не будем.
— Да, Никита Андреевич, — сказал Якушин, — до вашей мамы печальная весть не дошла — и слава богу. Но вашей помощнице Римме Казаченко Варвара позвонила незадолго до вашего эффектного появления, и, полагаю, эта новость ее не обрадовала.
Вот черт! Я вскочил со стула, схватил свой телефон. Разрядился! Некому воткнуть в розетку. Я требовательно уставился на Варвару. Она смутилась, суетливо полезла в сумочку за своим смартфоном.
— До утра не могла подождать?
— Прости, но мы же не думали, что к утру ты оживешь. Да, наверное, ты прав, надо было подождать, дать человеку выспаться. Но я не смогла, а Сергей Борисович не успел меня остановить. Она плакала, Никита…
Надеюсь, не от радости. Я набирал номер по памяти.
— Да, Варвара, слушаю… — голос моей помощницы звучал глухо, но уже не сонно.
— Это не Варвара, — отрезал я. — Римма, ради бога, прости всех нас, произошла чудовищная ошибка. Все в порядке, новость о моей смерти можно отозвать, она не соответствует действительности, это нелепое недоразумение…
Римма помолчала и задала убийственный в своей простоте вопрос:
— Это кто?
— Это твой работодатель Никита Ветров, — терпеливо завел я старую шарманку. — Все в порядке, я жив. Считай, что эта неприятность произошла с моим однофамильцем, а в морге все перепутали. Варвара поспешила, погорячилась, понимаешь?
— Но это не твой голос… — она все еще сомневалась.
— Как это не мой? — возмутился я. — А чей, позвольте спросить? Римма, кончай выделываться, это я!
— Вот теперь, кажется, узнаю… Подожди, это точно?
— Да! — рявкнул я. — Можешь не сомневаться.
— А кому претензии предъявлять? Ну, сам понимаешь, за моральный ущерб и все такое…
— Я позднее предоставлю подробный список. Ты не звонила моей маме?
— Никита, я незнакома с твоей мамой.
— Вот и отлично, не звони. Не забудь, что утром на работу. Разрешаю опоздать на два часа. Все, спи… если сможешь.
Я отключился, перевел дыхание. Варвара с Сергеем Борисовичем выразительно переглянулись — да, это точно он. Пациент скорее жив, чем мертв.
— Никита Андреевич, если не возражаете, я позвоню медикам, мы должны им сообщить о вашем чудесном исцелении, вы понимаете… — Якушин помялся, — такое не каждый день случается. Нужно провести полное обследование, сделать ЭКГ, ЭЭГ…
— Давайте не сейчас, — взмолился я. — Позднее. Клянусь, Сергей Борисович, я не сбегу.
— Хорошо. — Якушин помедлил. — Я распоряжусь об отмене мероприятий… вы понимаете каких. Хотя, подозреваю, что Лариса уже всех обзвонила и дала соответствующие распоряжения, м-да… — Сергей Борисович не сдержался, прыснул. — Ладно, медиков вызовем позднее. Рассказывайте, что с вами приключилось. Кофе хотите? Есть булочки — на предмет пожевать…
— А у меня есть желудок, — вздохнул я. — На предмет вывернуть его наизнанку.
Я снова курил, повествовал о своих злоключениях. Они уже тихо зеленели от моего дыма, но пока что терпели.
— Это полная версия? — спросила Варвара.
— Полнее некуда.
— Все правильно, — откашлявшись, начал Якушин. — Типичные внетелесные околосмертные переживания. Вам было радостно, спокойно, вы испытывали чувство гармонии. Считали себя способным проникнуть в суть мистических и религиозных событий. Но вместе с позитивными переживаниями многие люди, перенесшие состояние клинической смерти, описывают адские картины огня, какие-то устрашающие сцены, видели людей в состоянии страдания. У вас ничего такого не было?
— Не успел, — буркнул я, — так некстати все оборвалось. Хочется сказать «спасибо» нашей медицине, но в данном случае она принесла больше вреда, чем пользы.