Глава 9
Вай не буду горевати Буду танцевати... Верка Сердючка. -Мой малыш! -Меня облапили, положили ладони на щеки и покрутили из стороны в сторону. И все это при большом скоплении народу. Да ещё и духами чуть не отравили. -Совсем худой такой! Кто кормит? -Голос сменился на рык. -Плетей всыпать повару два десятка! -И снова такое умильно-ласкающее. -Как ты мой? -Мам, нормально! -Я никак не мог отделаться от мысли, что все тут кукольный театр. И, если хорошо присмотреться, то можно заметить тонкие управляющие нити. Как в кукольном театре, все пишут свои роли. Большой корабль у причала. Матросы и воины, тоже все в кольчугах и шлемах, начищенных, как у кота яйца. Охрана, такие же морды, разве что безбородые и высоченные, на полголовы выше моих охранников. Флаги на пристани. Какие-то люди поодаль. с десяток разных карет, из которых вылезли надушенные и накружавленные аристократы, в сопровождении толпы лакеев и узбеков с опахалами и чашами с водой. Денек выдался жаркий, ветер с суши тащил в море душную вязкую жару. Ну, и мама. Тётя ростом под два меня, и шириной такой же. В цветастом, как у цыганки, платье, увешанная золотом да драгоценными камнями. Аж сверкает, глаз не поглядеть. Правда, для меня все эти драгоценности как куски бутылочного стекла от “Балтика N3”, без разницы, все равно я в них не понимаю ничего. Как и в серебре-золоте. Одежка у них так себе, у нас Китай лучше шьет. Все эти кольца-браслеты мне тоже как-то по барабану. -Где Иштван? Иштван! -Я тут, Ваше Величество! -Как мой сын? -Мастер Клоту говорит, что никогда не видел ребенка здоровее, Ваше Величество. -Не наврал! -Всплеснула руками мамаша. -Как не наврал! Ну, в дом, все в дом... Меня схватили за руку и поволокли в здоровенную крытую карету под флагом Соединенного Королевства. Ковры, бархат и атлас. Гораздо больше, чем моя бричка, и запряженная шестеркой... Нет, восьмеркой... Да нет же... Заволокли в карету раньше, чем успел лошадей сосчитать. Ну... Что сказать. Меня ж так даже в детстве не тискали. Маманя новообретенная все за щеки норовила пощипать, дала какой-то липкий леденец, который я благополучно спустил под бархатную подушку. Мамаша не заметила, сунула второй. Блин дерьмо. Вот когда Милена тискала, то было в разы приятнее, однако. Девушка она сильная, смелая... Красивая... Жалко, что телефон не оставила. Ну да ладно, не в последний раз пересекаемся. Духами пахло не перенеси боже. Наверное, это местные порядки. Например, французские дамы мылись гораздо реже, чем прыскались духами. Мыться вообще для здоровья вредно. И ещё изящные блохоловки имели. Типа блоха кусает любимого, потом кусает даму, потом ложиться в блохоловку на до-олгую память. Древний красивый обычай. Отвлекся, смотрел в окно. Карета ехала мягко, гораздо мягче, чем бричка. Наверное, в этом были повинны рессоры и большие колеса. Да и не шумно внутри, все в бархате и мягкой обивке. Даже подсвечники есть, изящно остекленные такие ведерки, вроде наших фонарей. В них теплились по паре свечей, но и на фиг надо, день на улице. Стекла в карете тоже самые что ни на есть новые. -В Империи делают! -Погладила пухлой рукой королева-мать по бархатному сиденью. -Дорого-дорого! Седдик, мальчик мой, тебе нравится? -Очень-очень! -Покивал я. Вихрем ворвалась королева в замок, и тут началось... Как линкор через бурю, королева во главе свиты следовала коридорами и переходами. Вокруг нее начинался хаос. Хотя и чистили, и мыли, и пидорасили дня два, но сразу нашлось, за что кому плетей выдать. Через полчаса на замковой площади уже слышались вопли поротых узбеков и лакеев. Досталось и кому повыше, одну девушку мигом удалили со двора, аристократ, невзначай попавшийся королеве в коридоре, получил веером по лицу и повеление “год при дворе не показываться”. Причем по мне совершенно ни за что, просто так. Ого, а кто это у нас тут? Вот эту морду я знаю! При входе в тронный зал стоял, горделиво поставив ноги, басистый бородач из моего второго или третьего сна. Тот самый, в золотом халате и с изукрашенным мечом на поясе. Да и еще и с кинжалом. Я плелся в кильватере колонны. -Любезный граф! -Раскинула объятия королева. -Ваше Величество! -Склонился в каком-то странно ловком поклоне граф. -Для нас всех большое счастье видеть вас во дворце! Хорошо ли прошло ваше путешествие? -О, любезный граф, ужасно! Эти моряки такие невежды... Настоящие варвары! Предупредительные лакеи распахнули большие двери, и мы вошли внутрь. Из рук графа королева приняла большой скипетр, два умытых и побогаче одетых лакея возложили ей на голову корону, и она уселась на здоровущий трон в центре. -Ну, кто за порядком глядел? Граф? Начался скучный доклад. Постепенно в зале набилось народу больше и больше. Появился и хам-генерал в полном доспехе, надувавший щеки под шлемом, и ещё куча народу. Аристократы рассредоточились по стенам, их растолкала охрана королевы, выходя на свои места. Мою охрану вообще выперли за дверь и заставили ждать там. Иштван от меня отвязался и принялся сопровождать королеву. И ещё, у него оказался помощник... Короче, очень богата и выразительна жизнь двора. Выходили, делали доклады. Один за одним. Королева скучала, но старалась вникать. Кому-то доставалось плетей, хватали, волокли во двор. Кому-то пара золотых или какая-то побрякушка. Кому-то просто молча кивали, следующий, мол. Иштван подсовывал королеве свиток за свитком, граф басил справа, я сидел на стульчике слева. Сначала пытался вникнуть в то, что тут происходит. И, сам неожиданно для себя, увлекся. Шли к королеве много кто. От мелких аристократов до богатых глав цехов, они тут назывались гильдиями, старост городских и ещё каких-то важных и разодетых типов. Появилась даже делегация крестьян, штук пять субтильных мужичков разного возраста, в грубой одежке, подпоясанных – не, не поверите – веревками. И даже сидоры-рюкзаки были, какие-то. Крестьяне поднесли дары, вырезанную из ценной породы дерева статуэтку. Дворяне похихикали в платочки и веера. Королева с милостивым лицом выслушала просьбы крестьян избавить их от морового нашествия, прослезилась и приказала выдать крестьянам по три золотых и отправить с миром. Крестьяне, задом пятясь, вышли. Ну да, небось тут как в Московии ещё. Царь что бог, ему и молиться можно. Дальше аристократу ввалили плетей за дерзость. А просьба-то была совершенно пустяковая, ввиду какого-то морового поветрия снизить на время налоги, да и войсками помочь. -В замке сидит и носа не кажет. -Прокомментировала свое решение королева. Потом ещё была делегация городских старейшин, с просьбой наказать зарвавшихся стражников, недавно избивших честных купцов на пристани. Королева обещала подумать, выдала старейшинам платок с королевского плеча, один на троих, и отпустила. Делегация из трех аристократов почтенных годов просила поучаствовать в судьбе поместья их соседа, где сын мал ещё, не старше наследного принца, а взрослых мужчин лихоманка унесла. Протратит ведь сын все, протратит... Снова всплакнула королева, выдала аристократам золотое блюдо с царского плеча, приказала Иштвану записать, а графу Дюку – проследить. Граф поклонился. Значит, вот эта борода-бас зовется графом, да ещё и Дюком? Дюк Нюкем. Запомним. Дальше пошли какие-то мелкие дела. Пропал купец, родственники ищут. Расплодились хищники на холмах, стража не справляется. У другого купца сгорел склад, он просил защитить перед кредиторами. Королева повелела выдать денег и отпустила с миром. Несколько воров просили о снисхождении. Пойманные не в первый раз, им путь уже на плаху, или на каторгу пожизненную, что суд решит. Двоих отпустили, выдав мелкую серебряную денежку и наказав “Больше не шали”, а одного, смотревшего наиболее дерзко, приказали запрятать обратно в тюрьму, “пока не исправится”. Королева была в хорошем настроении. Вопросы, накопившиеся за время моего отсутствия, решались быстро. Передо мной проходили люди королевства. Крестьяне, мастеровые, купцы, старосты городских улиц, несколько капитанов кораблей, пришедших с какой-то ерундой, просто засвидетельствовать себя при дворе, дворяне, преступники – воры и убийцы. Вопросы совершенно разные. Крестьяне с Закатного герцогства просят защитить от мора. Дворяне с востока просят смягчить налоги и войска, на что им выдается плетей. Второму тоже уже досталось, во дворе слышны вопли. Почтенные аристократы хмурились, но терпели. Странно, в моей истории уже после Анны Иоанновны дворян не пороли*. * – ГГ ошибается, ещё как вламывали... Разве что не на показуху. Что там в герцогстве твориться-то? Может, эпидемия, как у нас чума, вымрем все? Купцы просто дары тащат, хорошо что вы вернулись, Ваше Высочество, век бы без вас бедовали. Старосты городские снова жалуются на распоясавшихся стражников. Бьют, обижают, взятки вымогают. Короче, не знают меры совершенно, Ваше Величество! Образумьте, слезно просим! Та покивала. Один староста пожаловался на праздник по случаю выздоровления принца. Типа намусорили, а убирать? -Ступай себе! -Ответствовала королева, выдавая старосте золотой. -А ты, Седдик, больше так не делай! Я тебе! -Она погрозила пухлым кулаком. Дворяне тоже по мелочи как-то поспособствуйте, примите ко двору, выдайте на бедность прозябающей на чужбине семье... Попрошайничали, короче, ничего серьезного. А справа от трона, где стоял граф, прослеживалась партия. Или, как модно стало говорить в России, семья. В центре торчал граф Дюка. Или Дюк, не знаю как правильно сказать, падежей тут не было... Это же не русский язык, а какой-то другой. Слова звучат совершенно иначе, хотя я его и знаю на хорошем уровне. Могу и в любви объясниться, и послать далеко, куда уж дальше. Разве что ещё пока не знаю смысла некоторых слов, ну да это дело наживное. За спиной графа Дюка скучковались ещё трое. Одна дама, сухая и худая вобла в богатом желто-зеленом платье, с брильянтами, и диадемой на голове. Однажды к ней обратилась королева, назвав графиней Нака. Еще один толстяк в халате и камзоле, похожий на мешок тряпья, перевязанный двумя золотыми цепями. Одна посередине, другая повыше. Действительно, как мешок перевязали, поперек и у горловины. Тот молчал больше, смотрел и тяжело, с одышкой, дышал. Третий же, сухощавый хмырь, чуть меня ростом повыше, очень походил на засушенную копию Иштвана. Разве что поменьше. И с массивной золотой цепью на шее. Тоже граф какой-то... Вся троица держалась немного особняком в тени графа, вперед не лезли, но было что-то, что выделяло их общность. Например, то, как на них смотрели остальные, как они группировались между собой, как в рот смотрели королеве и становились задумчивы, выслушивая каждое её решение. Особенно когда пошли посетители по более важным вопросам. Королевский казначей, тип с мутными глазами запойного пьяницы, но в строгом камзоле и с заляпанными чернилами пальцами, рапортовал об уменьшении запасов золота в казне. В качестве мер просил одобрить какие-то указы от позапрошлого... Ой, чуть не свалился. Надо же, лакеи поддержали. Вот теперь понятно, зачем они рядом с ним вышли. Королева, переглянувшись с воблой, разом подняли налоги на пиво и соль. Ну, на алкашах ещё царь Николашка заработать придумал, за что и стал последним царем*. * – Мнение автора, что главный герой ошибается... Царь Николай Второй стал последним царем не только за это. С размером налогов решили быстро, казначей клятвенно заверил, что казна будет наполняться, королева приложила перстень-печать к свитку и отпустили казначея с миром. Хам-генерал, стрельнув по мне взглядом, посетовал на то, что войскам недостаточно выделяется средств. Королева выслушала, обещала подумать. При этом троица переглянулась с графом Дюком, а тот лишь сморщился, и сделал странный жест ладонью, вроде как “не мешать”. Дальше выступил дворянин, прося средств на очистку колодцев замка от нечистот. Скрепя сердце, выделили. В следующий раз королева посулила выделить плетей его светлости, если хозяйство замка будет так же запущено. Дворянин скорчил кислую морду и низко, ниже обычного, поклонился. За день я что-то потихоньку начал понимать об этом королевстве. Пока суд да дело, наступил вечер. Лакеи стали вносить столы и расставлять на них кушанья, выдвигали из углов тяжелые стулья с высокими спинками, закатили несколько больших бочек с вином, вышибли днище, около бочек встали мрачные лакеи с черпаками. Вот тут-то я и воочию узрел то, что до того только на картинках видел. Да, на картинках. Создатели фильмов всегда экономили на пиршественных столах средневековья, даже на муляжах-то и то разориться можно. Не говоря уж о количестве пирующих. Столов было три, расставленных буквой “П”. Один, поменьше, для королевы и наиболее близких к ней личностей. Тут-то мои подозрения насчет семьи полностью подтвердились, все сели по правую руку, меня посадили по левую, слева от меня сел хам-генерал, и ещё какой-то полноватый тип в уже обрыдших драгоценностях. Как у дурака фантиков, ей-богу. Два других, длинных, составлены из досок, положенных на козлы. На столешнице этой и разложено все, и чего там только нету... Вот сюда все садились на первый взгляд как попало, но это только на первый. Присмотрелся. Места поближе к королеве ценились подороже, а подальше от королевы так себе. Ещё ценились места рядом с вином. Дворяне толкались, пихались, огрызались. Была даже небольшая драка за место, один дворянин незаметно так подставил подножку, а потом ловко толкнул в плечо другого, постарше. Тот свалился как куль с мукой прямо в какое-то блюдо, грохот, звон, мгновения тишины – и дикий хохот. -Выставить вон! -Брезгливо махнула перстами королева. -И чтоб мне до Солнечных танцев не показывался, пьяный невежа! Манеры учи! Потом началась обжираловка. Вербицкий все же прав был насчет еды. Резать тут ничего на куски не резали, все волокли большими тушами. Яблоки цельные, поросенок – зажарен целиком на вертеле да ещё в компании десятка себе подобных, прямо выводок на тарелке разложили. Бочка красного вина уж всем бочкам бочка. Что-то вроде груш, только больше и зеленее, да ещё и кислые. Вилки есть, а вот ножей нету. Да где же, должны же быть! Украдкой огляделся. Правила-то пользования столовыми приборами есть? Ну да как же. Все жрали как хотели, капали жиром и соусами на пузы и воротники, руки обтирали об штаны, ножи в стол втыкали только так. Кто-то сразу же разбил кубок, кто-то двинул посильнее лакею, чтобы тот поворачивался. Я заметил, что охрана королевы расположилась по стенам и вот уже двоих дворянчиков выводили из зала. Ах, как они выражались! Я даже половины слов не понимал, но запоминал на всякий случай, вдруг да пригодится. Не зря есть мнение, что умение ругаться матом есть признак настоящей аристократической фамилии. Простонародье знает лишь пару фраз “пошел на ...” и “иди в...”. Речевой аппарат аристократа более развит от рождения уже, в такой-то культурной атмосфере! Вынул из ножен острый клиновидный кинжал. Попытался отрезать мяса себе. Тупой, зараза такая. И острие... Блин, какая тварь придумала затупить острие в овал? Это что, чтобы я не порезался, или просто фасон такой? Провел пару раз краем лезвия по металлической оковке ножки стула. Скрежещет, да вот только точиться не хочет. Нож говно, сталь тоже говно, гнется же, зараза... От злости согнул нож в дугу, положил на стол, стал орудовать жесткой двузубой вилкой. Краем вилки тоже можно себе кусок-то откромсать, да к тому же, кого стесняться? Выбрал яблоко побольше, грыз его потихоньку, отрывал себе мяса от бока поросенка, скворчащего жиром. Это вам не магазинное, это лично повар для королевы делал, не абы как! Вкусно! Хлеба были горы, нежнейшего белого. И тоже не магазинный. Не резаный, правда. Булки такие круглые, как мне утром приносят, их ели целиком, не разламывая на части. И варенье, куда ж без него, большие глиняные плошки забиты под завязку. Но сладкое... Пивка бы! Или уж вина ,если на то пошло. Или настойки даже... Запить бы чем все это! Поискал на столе. Нашел большой кубок, размером под две моих руки. Подвинул только к бочке, как сразу мне по рукам досталось. -Рано тебе ещё! Ну, конечно. Мама моя. -Пить хочу! -Капризно сказал я. Хрен бы там подействовало. -Потом напьешься. Уж твой покойный отец... -Слезинка. -Пил-пил, да и допился! Не дам! Вот не будет меня, тогда уж и давай что хочешь, а покедова нет! Ну, верно, в принципе. Я тут парень мелкий, чтобы алкоголь хлестать. -Может, чай? -Какой такой? Это что ещё? -Не поняла королева. -Ну-ка, хватит баловать! И мне был выдан подзатыльник. Так и сидел филином весь обед. Гости перепивались быстро и надежно. Под стол начали падать первые пострадавшие в битве с зеленым змеем. Опьянение от пива самое тяжелое, надо сказать. Похмелье от него тоже не в радость... Кого-то выносили слуги, кого-то охрана отправляла проспаться в комнаты наверху. Поддавшего гуляку, вздумавшему кулаками учить своих соседей жизни, мигом скрутили и уволокли. Через пару минут до нас, перекрывая общий гам, донеслись вопли поротого. Поучили жизни через пятую точку. А тут шумно. Общий гам... Ну точно как птичий базар, ничего не понять, но говорят все друг другу. На подиуме играет оркестр, пяток личностей в черном уныло дергают струны чего-то, похожего на контрабас, и дудят в гнутую трубу. С трудом так, видно, что зеленый змий и их не оставил своим вниманием. Зажгли большие факелы. Зал озарился малиновым цветом, сразу появилась куча просто темных углов. Аристократы один за другим покидали пир, кто ещё был в силах, так тот преклонял колени перед королевой. Кто не был, того просто выносили. Причем всех несли ногами вперед. Древний красивый обычай такой тут, наверное. Всех напившихся из зала вперед ногами выносить. -Танцы! -Объявила королева, тяжело поднявшись. -Объявляю танцы! Слуги сдвинули столы, пьянчужек растащили, и зал заняли танцующие. Мне за ними наблюдать было странно. Как-то я привык к дискотеке “Василёк”, где народ судорожно дергался под ритмичную и быструю музыку. Конечно, клубную музыку не понимал вообще, но вот что тут творилось... Место музыкантов заняла следующая пятерка, причем музыкальные инструменты не сменились. Как и сама музыка. Дамы и кавалеры принялись ходить друг напротив друга, при каждом шаге отвешивая друг другу поклоны. Причем поклоны не простые, а странные, с подвывертами какими-то... Шаг, поклониться только головой, шаг, всем телом, шаг, ещё раз головой... И вот так под унылую музыку такие же унылые телодвижения. Спать от таких танцев хочется. Подперев голову рукой, я придремал. Спать нормально мешала музыка, хоть и плохая, но громкая. Танцующие и напитки не оставили вниманием. Вино-то со столов никто не убирал. Американский фуршет с танцами, вот что это такое. На столах алкоголь, на сцене танцуют, при надобности добавляют дозу до максимума. Кто-то, уже хорошо набравшись, пытался танцевать, да не очень у него это выходило. Шаг, поклон, шаг, поклон... Бах на пол! Таких выволакивала охрана. Когда я провожал завистливым взглядом одного такого натанцевавшегося, меня что-то сильно дернуло за палец. -Ой! -Я дернулся, машинально выкрутил руку и посмотрел на источник беспокойства. Королева, кто ж ещё. Мама. Пока смотрел, меня ещё раз, на этот раз крепче, схватили за правую руку и стали стаскивать с нее кольцо-печатку. -Давай-ка сюда, неча тебе ещё такие игрушки носить! Твою мать, больно же! Королева неожиданно сильно крутанула меня так, что едва кости не треснули. Много ли пацану надо? Я выкрутил руку, легко, чуть отодвинулся. Стол же, что тут сделаешь? Не вскочишь даже. Да и... Справа ко мне подступил граф и протянул руку. Требовательно так протянул. Ну, разве можно отказать, если он меня в два раза больше и врежет так, что от меня только пыль посыплется? “Нет, в этом сне надо срочно взрослеть!” -подумал я, снимая с пальца перстень с печатью и передавая графу. Хотелось сказать что-то дурное, и от соблазна не удержался. -Мама, а когда мне дадут такое же большое кольцо, как и у тебя? -Плаксиво спросил я. -Как ты вырастешь, сынок! -Подпустила слезинку мама. -Ты тоже получишь перстень, ты будешь большим королем! Только вот меня тогда с тобой не будет... -И промокнула глаза кружевным платочком. На эту ночь ко мне никто не пришел. Хотя я, что уж там, ждал. Очень ждал. Ну, нет и не надо, хоть высплюсь. К тому же, обидно будет проснуться обкончавшимся на дежурстве, это ж даже не знаю что... Штырь точно всем и каждому расскажет. Так что спокойно выспался, утром сдал смену и поплелся домой, вроде бы как отсыпаться. На самом-то деле спать совершенно не хотелось. Вот странные дела, почему во сне я что-то делаю, но, вместе с тем, хорошо высыпаюсь в реальности? Да и как связаны мой сон и реальный мир?