- Выходит, что так.
- Значит, вдвоем. Завтра, - закруглился Брумель и с некоторым усилием схлопнул экран.
Снаружи, словно зрители в зоопарке, стояли Шагрон и Пашка.
- Хорош уже секретничать! - оживился Пашка после снятия экрана. - Все на столе!
Швед вопросительно поглядел на Брумеля.
- Я понимаю, ты хотел уходить. Но, может, все-таки задержишься? Паша - кок что надо!
Брумель принюхался - и, честно говоря, это было легко объяснимо даже без авансовой похвалы Шведа Пашке.
Они всей компанией вошли на кухню - стол был накрыт так, словно над ним колдовала дюжина шефов из уважаемых ресторанов.
- Ни хрена себе! - поразился Швед, оборачиваясь к Пашке. - Когда это ты успел, а маг-кулинар?
- Да я что - больной, сам кулинарить? - ухмыльнулся Пашка. - Доставку заказал. Даже накрывали курьеры, не я.
- А как они вошли?
- Нормально. Через дверь. Я открыл. Они ж не Иные, Швед!
- Действительно, - сконфузился Швед. Экраны и "полог" предназначались тем, кто входит, не открывая дверей.
- Память я им всем почистил, не волнуйся! - добавил Пашка.
Швед повернулся к Брумелю.
- Видишь, какие хлопоты? Уважь уже компанию!
- Я задерживаюсь, - сообщил Брумель с каменной миной, но в следующую секунду не выдержал и расхохотался.
Швед глядел на него, а в голове вертелось: "Не верь. Не бойся. Не мешкай".
*** *** ***
- Разрешите, грандмейстер?
- Входи, входи. Присаживайся.
Инквизитор-топтун вошел и присел на краешек стула с затейливой деревянной резьбой на спинке.
- Выкладывай.
- Они приехали в восемь-семнадцать утра на Московский вокзал. У поезда их встретил московский сотрудник Дневного Дозора Москвы Шагрон - тот самый, который помог им догнать поезд в Твери после задержки в Люберцах. Видимо, из Твери рванул дальше в сторону Питера, зачем - мы не выясняли. После этого и группа адепта, и Шагрон прошли регистрацию, предстали перед наблюдателями - всеми тремя - и направились к месту... э-э-э... временной дислокации.
- В смысле - временной? Они что, снялись с Измайловского проспекта?
- Нет, грандмейстер. Я в том смысле, что не останутся же они там жить? Уедут рано или поздно.
- А...
- По прибытии разделились. Ведьма ушла пешком - гуляла по Невскому и Сенатской, каталась на катере, обедала в "Метрополе". Чистый туризм. Шагрон и молодая уехали в Петергоф, пробыли там до вечера. Адепт с подручным вышли позже всех, прошлись по окрестностям, после чего адепт имел получасовую встречу с Аркадием Бермасом, Иным, Темным, многолетним начальником научного отдела Дневного Дозора Киева. Теперь, наверное, бывшим сотрудником Дозора. Далее вернулись на квартиру и больше не выходили. Два с лишним часа назад вернулась ведьма, около часа назад - Шагрон и молодая, а также с ними Брумель, Иной, Темный, шеф Дневного Дозора Херсона, по всей видимости - тоже бывший. Где и когда он присоединился к Шагрону и молодой - не удалось выяснить, наверное, подсел по дороге из Петергофа в город, потому что по городу их уже вели и остановок они не делали до самого Измайловского.
- Когда и с какой целью в Санкт-Петербург прибыли Бермас и Брумель?
- Выясняем. По данным регистрации известно, что Бермас в городе давно, несколько лет, живет у родной сестры недалеко от метро Фрунзенская. Брумель, судя по всему, появился недавно и почему-то до сих пор регистрацию не прошел.
- Почему-то! - фыркнул Дункель. - Я должен знать почему! И ты это уже должен знать!
- Пролить свет на этот вопрос может только сам Брумель, а он до сих пор находится на Измайловском вместе с адептом. Не можем же мы вломиться туда и учинить допрос? Выйдет - выясним.
- Выясните... Что по Юсуповым?
- Князь самый младший прибыл позавчера, остановился где обычно. Ничего не предпринимает, ждет. Дед его не проявлялся. Из Вроцлавской Лиги за последнюю неделю разными путями прилетели четверо вампиров с русскими корнями, порознь. Регистрацию прошли и затерялись. Двое на Васильевском, один в Купчино и один во Всеволожске. Если они пересекут границы районов - нам дадут знать. Но чем они там заняты... Согласитесь, это выяснить трудно. Лицензии на охоту, если что, имеются у всех. У того, что во Всеволожске даже две. Если исходить из документов, предъявленных во время перелетов, к Юсуповым никто отношения не имеет, но документы, сами понимаете, мало о чем говорят. Особенно сейчас.
- Где оставил машину Шагрон?
- Около дома, на Двенадцатой Красноармейской.
- Похоже на то, что адепт и компания куда-нибудь двинутся этой ночью?
- Трудно сказать. Никаких признаков этому не замечено, скорее даже наоборот - ведьма и Шагрон с молодой накатались, нагулялись, и теперь вероятно, станут отдыхать. А вот адепт с подручным последние несколько часов вели себя пассивно, вполне возможно - набирались сил перед предполагаемой акцией. Наблюдение за домом установлено, если выйдут - я немедленно сообщу.
- По юсуповским местам пикеты установлены?
- С самого утра, меняются каждые четыре часа. Во дворце на Мойке - усиленные.
- Там и Темные трутся, я слышал? Из когорты Завулона?
- И Темные, и Светлые тоже. Ведут себя корректно, не мешают, не отсвечивают.
- Хорошо. Ступай, работай. Если за дверью Хена есть - скажи, чтобы зашел.
- Слушаюсь, грандмейстер!
Инквизитор встал, накинул капюшон и тенью вытек за дверь. Через несколько секунд к Дункелю вошел оборотень Хена. Вошел, и без спроса уселся на тот же стул с резной спинкой.
*** *** ***
Наутро Швед проснулся довольно рано - массивные напольные часы в комнате с эркером еще не пробили девяти. Накануне сидели не особенно долго, да и пьянки как таковой не случилось: употребили, но весьма умеренно, причем для этого не приходилось себя сдерживать. Как-то оно само так получилось. Чинный вечер взрослых мужчин, без излишеств и хулиганства. Швед поймал себя на мысли, что такие вечера ему стали нравиться куда больше, нежели буйные загулы молодости.
А еще, засыпая, Швед долго размышлял о Пустой Книге и ее роли в судьбах человечества.
Главная мысль, которую удалось сформулировать, вполне тянула на гипотезу - в меру философскую, в меру пафосную и, как виделось Шведу, - вполне вероятную. Пришла она, как это часто бывает, уже когда Швед начал задремывать, а в такие моменты интеллект особым образом раскрепощается и не боится фантазировать.
Что, в сущности, Пустая Книга дает Иным? Новые сильные заклинания. Новое знание. Дающееся без усилий, почти даром. Не оттого ли знание это в конечном итоге ведет к неисчислимым бедам? Любое знание, добытое потом, кровью, озарениями и трудом, тем и ценно, что путь к нему тернист. К чему, кроме бед, может привести знание накопленное неизвестно кем, дармовое, невыстраданное? Чужое знание?
Придя к этому закономерному выводу Швед и уснул. Снились ему Кондор, перебирающий драгоценные камни в кисете, Брумель в черной карнавальной маске, Лариса Наримановна за рулем кабриолета и почему-то Марта с братиком на руках.
Первое, о чем подумал Швед, открыв глаза: "Надо поговорить с Аркадием Семеновичем. Даже если моя справка еще не готова. А если разговор, как не раз случалось ранее, перерастет в дискуссию - вообще будет отлично".
Выводом о губительном чужом знании следовало поделиться с кем-нибудь по-настоящему мудрым, и бывший начальник научного отдела на роль собеседника подходил как никто другой.
Минут через пятнадцать Швед уже собрался ему позвонить, но даже не успел потянуться к мобильнику на прикроватной тумбочке.
"Сейчас запиликает", - подумал Швед.