Он вынырнул из Сумрака и осмотрелся уже в обычном мире. В коридоре было темно и пыльно. Прямо у входа слева располагалась внутренняя дверь - в туалет. Следующая вела в неожиданно просторную ванную комнату. Именно ванной принадлежала пара вертикальных окон, замеченных снаружи. Собственно ванны тут не нашлось, зато нашлись вполне современная душевая кабина, стиральная машина и гладильная доска. Ну, и раковина-умывальник тоже, понятное дело.
"Душевая кабинка, - подумал Швед с сомнением. - Стиралка. Вполне современная. А кто-то говорил, будто эта квартира закрыта и стоит пустой много-много лет..."
Напротив ванной, справа от входа, помещалась первая из комнат, более всего походившая на кабинет. Прямо - кухня-столовая с теми самыми шестью оконцами в два уровня. Из этого помещения направо открылась еще одна комната, последняя, с большой кроватью чуть ли не на всю площадь и, чему Швед удивился, вторым выходом из квартиры. Вместо простого окна тут обустроили нечто вроде балконной двери - правая створка в виде обычного окна с подоконником, левая - створка-дверь во весь рост. Только вела эта дверь не на балкон, а прямо во двор, на небольшую асфальтированную площадку у дома, на пол-метра заглубленную в грунт по сравнению с общим уровнем двора.
Пыли везде скопилось очень много. На полу она выглядела нетронутой - единственные видимые следы оставил только что сам Швед. Поскольку ни в комнате с кроватью, ни в кухне-столовой ничего похожего на книжный шкаф он не отыскал, вернулся в первую комнату, которую принял за кабинет - в силу того, что там стоял письменный стол. Старый, но не древний - шестидесятых, наверное, годов. Любой советский школьник за таким когда-то делал уроки; Швед - не исключение. В родительской квартире остался почти такой же.
Книжный шкаф нашелся в углу - увидеть его сразу мешала межкомнатная дверь. В открытом положении она шкаф попросту заслоняла. Поэтому добраться до него можно было только войдя в комнату и затворив дверь. Швед так и сделал, оставшись один на один с комнатой-кабинетом.
Самым странным было то, что вблизи не ощущалось никакой остаточной магии. По логике старая и явно не самая простая книга должна была светить в Сумраке будто прожектор портового маяка во тьме ночной, а в обычным мире эманировать так, что уж маг второго уровня (на пиках даже первого) это точно почувствовал бы. Но Швед не чувствовал ничего. Абсолютно ничего. Во всей квартире к магии имели отношение только два заклятья на входных замках.
Существовала, конечно, еще одна возможность. Что маг экстраординарной силы, сравнимый с Завулоном или Пресветлым Гесером, сотворил тут нечто такое, что Шведу и не по силенкам, и не по знаниям. Это вот основное Швед и равные ему по силе маги точно ни в жизнь не ощутили бы. Но зато вторичные следы могучих заклинаний пробивались бы в Сумраке, как свет из-под закрытой двери.
Однако в целом квартира ощущалась так, будто никакой магией дальше входа тут давным-давно не пахнет.
На всякий случай Швед еще раз сходил в Сумрак. И даже попытался уйти еще ниже, на второй слой - не очень, впрочем, настойчиво. У него не получилось. А когда-то ведь получалось - в первый раз от испуга, а потом пару раз нарочно, хотя и не очень уверенно. Размяк, обленился, потерял форму. Это неприятно удивило и, конечно же, огорчило.
Действительно расслабился он тут, в Крыму. Надо бы взять себя в руки и потренироваться хотя бы пару лет - главное, чтобы регулярно.
Потом Швед вручную пересмотрел книги в шкафу - все до единой. На всякий случай соблюдая осторожность, касаясь каждой только с верхнего торца.
В шкафу искомой старой книги не было. Сто процентов. А во всей остальной квартире ни одной книги вообще не нашлось, хотя Швед был прилежен и потому заглянул и в дубовый шифоньер в соседней комнате, и даже в кухонные шкафчики.
Бессистемно послонявшись по квартире еще минут десять и наугад заглядывая в самые немыслимые места (например, во входной электрощиток) он окончательно уверился: в этой квартире книги, о которой рассказал Кондор, нет. Совсем нет. Отсутствует. И никаких следов ее тоже не наблюдается.
Убедившись в этом, Швед решил уходить. Как и наметил с самого начала - другим путем, во двор. Перед белой стелопакетной дверью он благоразумно задержался, но, что его в очередной раз удивило, тут никакой магической защиты не стояло. Совсем. Даже простенькой петли, как на двери в подъезд.
Наверное, это должно было что-нибудь означать, но Швед никак не мог сообразить - что именно. Тихо матюкнувшись сквозь зубы, он канул в Сумрак, прошел сквозь дверь, сквозь решетку и оказался во дворе, маленьком и тихом.
Из под ног бесшумно шарахнулась кошка.
Он поднялся по очередным ступеням, покидая нишу перед домом, и уже там, наверху, оглянулся. Дверь, сквозь которую он только что прошел, потемки внутри покинутой квартиры и около дома - ничего не вызывало ни малейшей тревоги, все вокруг словно вымерло и замерло. И во дворе тоже было пусто, ни души. Ни в Сумраке, ни в обычном мире. Разве что кошка. Но у кошек, вроде бы, нет души. Жизней да, жизней девять. А душой создатель обделил.
"М-да, - скептически подумал Швед. - Интересно, как и кто все эти якобы истины выяснял - и про душу кошачью, и про жизни? Вращаемся в мире баек и суеверий. И ладно бы еще люди так жили - но ведь и Иные живут точно так же! Велика ли между теми и другими разница, если отбросить использование магии?"
Но как ее отбросишь? Кто хоть раз вкусил ее сладких плодов - вовек не откажется. И плевать, что ночь темна и полна ужасов, искушение магией все равно сильнее любых страхов.
Швед уже нацелился выйти в реал и окончательно уходить, но вспомнил о сумеречном подъезде. Отступив шагов на пять и внимательно всмотревшись, наконец понял о чем речь.
Правее заглубленной площадки, с которой Швед только что поднялся, виднелась еще одна, похожая. И, кажется, дверь там тоже была, внизу, в непроглядной мгле. Сумеречный подъезд, площадка перед ним, прилегающие части стен - все это тонуло в такой густой иссиня-черной тени, что рассмотреть подробности было невозможно. Выглядело это достаточно зловеще, чтобы совет Кондора не соваться туда показался исключительно мудрым и невероятно здравым.
Швед поспешно вышел из Сумрака и в последний раз огляделся. Двор как двор, припаркованные автомобили да буйная по маю южная зелень.
И он пошел прочь, невольно обдумывая ситуацию, в которую внезапно угодил. Не нашлось ведь книги! Неужели Кондор врал и нужно ему было нечто совсем иное? Или вампир действительно надеялся, что Швед благополучно добудет и вынесет книгу, порадует и его, и, наверное, Завулона, который как всегда держится где-то поодаль и с интересом наблюдает, как другие таскают каштаны из огня?
Швед с неожиданной тоской и остротой ощутил, как ему не хватает Лайка. Опытного, всезнающего... и сильного. Такого, что и Завулон его, не исключено, по-своему побаивался. Не в прямом смысле, конечно, а в том, что не всякую дыру решился бы им заткнуть, хотя лет двадцать назад киевская команда, в которую неожиданно зачислили молодого и мало что умеющего и понимающего Шведа, несколько раз знатно пошумела. И в Питере, и в Барселоне, да и чуть позже в Ашхабаде тоже, даром что туда команда Лайка ездила в несколько усеченном составе.