«Здорово! — заскакала Миль. — Так и назовём: разговорный уровень — это раз! Скоростной — это два!»
— Я бы на этом пока и остановился… — он опять поморщился. — Если ты не против.
«Ой… Я что — причиняю боль, да?» — она обхватила ладошками его лицо…
И головокружение его тут же прошло.
— Нет, боли не было, но некоторый дискомфорт — напрягает. А вот у Джея — действительно, боли. Ты бы с ним поосторожнее…
7. Чужое имя
…Немало времени у них ушло на синхронизацию, отработку взаимопонимания, поиска пределов комфортности, но и впоследствии ещё не раз им приходилось, посмеиваясь над собой, подгонять, подстраивать со-мысленность, со-чувственность… А чаще, сливаясь воедино, они просто вместе смотрели, дышали, БЫЛИ, отдаваясь цельности и покою — без особых мыслей, греясь душой, млея, как кошки на солнышке… И не так часто это им удавалось полностью — вечно вокруг были люди…
Вот и теперь — Миль вынырнула из двуединства, заметив:
«Джей возвращается».
Бен нехотя всмотрелся в передаваемые ею ощущения: Миль, в отличие от него, удавалось воспринимать дальше, шире — но он всё время устремлялся следом, догоняя, учась. …Джей как раз входил в фойе первого этажа, направляясь к одному из лифтов.
«Действительно, это он. Далеко-то как!» — удивился Бен.
«Ты сегодня был ещё дальше», — заметила Миль в ответ.
Бен, оставшись один, старательно «вёл» Джея, и у него получалось, ведь тот приближался — а попутно настраивал автокухню на приготовление быстрого обеда. Миль, для которой вся эта техника, хотя и была уже понятна, но всё-таки оставалась чудом и новой игрушкой, с удовольствием наблюдала. Больше всего ей нравилось смотреть, как Бен выливает воду, казалось бы, прямо на поверхность стола — а участок стола быстро вспучивается навстречу струе, формируя словно из ничего ёмкость, ёмкость увеличивается, приспосабливаясь к объёму жидкости… и вот на столе стоит широкая чаша с водой. Или даже кастрюля — потому что ручки отросли на чаше в тот момент, когда Бен поднёс к ней руки в позиции «берусь за». Пустая посуда исчезала ещё быстрее, чем появлялась, равно как и всякие крошки, очистки — если не лежали на блюде. Сдвинув чашу в центр, Бен поместил её в «горячую» зону, и вода закипела через несколько секунд. Вот в воду высыпаны мелко покрошенные поверхностью стола овощи и отдельно зажаренные кусочки мяса, вот туда же полетела измельчённая зелень, какая-то приправа в виде порошка… Рядом, завёрнутое в тонкую плёнку, уже поспевало, источая аромат, что-то мясное… густел на глазах соус… И сладкий напиток на молочной основе уже был отодвинут в среднюю, «тёплую» зону… Бен выключил «горячую» активность столешницы, превратив её в простой обеденный стол, и вся приготовленная еда разместилась по центру, на положенных местах, ожидая в режиме подогрева.
А тут и Джей уже вошёл в прихожую и упал, кажется, прямо на пол — но тот мгновенно выпятился креслом и бережно принял в объятья усталое тело.
Миль побежала смотреть, как спихнутая с ног обувка устремляется на гребне бегущей по полу волны к стойке для обуви, упрятанной в стену… а босые ноги хозяина обрабатываются и массируются тут же, на месте.
Джей улыбнулся, видя её неистребимый детский интерес к работе техники:
— Привет.
«Привет», — ответила она ему беззвучно — на пробу, услышит ли. Джей схватился за голову:
— Ух…
— Что, перетрудился? — спросил подошедший Бен, укоризненно взглянув на Миль сверху.
«А что? — взглянула в ответ Миль. — Хочу выяснить, с нами ли он. Похоже, что пока нет…»
— Голова вот что-то вдруг… — признался Джей, потирая виски и веки.
— Да, рановато тебя отозвали из отпуска-то…
— Наоборот, — Джей взглянул на Миль, — так вовремя, что просто подозрительно — не Судьба ли тебе ворожит, девочка.
Он принюхался к плывущим из кухни-столовой запахам:
— Пахнет вкусно… — и осведомился, отправляясь мыть руки: — Меня покормят?
Ну, это Миль по привычке так называла: «мыть». Сухая чистка так же приблизительно напоминала мытьё, как автокухня, она же комбайн — печку на дровах: следовало внести кисти рук в небольшую нишу, залитую каким-то ярким светом, и подержать их там, в слегка колючей ароматной, воздушной струе, повернув пару-тройку раз.
— А ты заработал на обед?
— Как минимум, на жаркое. А пожалуй, и на супчик тоже!
И уселся за стол, он же комбайн. Стол немедленно покрылся скатертью, вырастил три прибора. Кастрюлька с супом отрастила половник и подобрала все кляксы, наплёсканные Джеем при небрежном наливании. Бен переглянулся с Миль и побарабанил пальцами в опасной близости от столового ножа. Джей в шутливом испуге покосился на нож, оторвался от дегустации супа, двумя пальцами вынул из нагрудного кармашка малюсенький полупрозрачный футлярчик и аккуратно вручил его Бену.
— Если это то, что я думаю, то тебе сегодня и десерт перепадёт, — Бен посмотрел футлярчик на свет — внутри перекатывалась и переливалась серебристая капля — открыл крышечку и поманил Миль: — Иди сюда.
— Что, даже не проверишь? — ухмыльнулся Джей.
Бен взглянул на него:
— А надо?
Джей погрустнел:
— Уж и пошутить нельзя?
— Ладно, пошутил. Я посмеялся. Миль? — оба смотрели, как нехотя она подходит.
— Ты мне… нам доверяешь? — спросил Бен. Миль кивнула. — Тогда давай руку, девочка. У тебя будет новое имя и прошлое, которое никто не оспорит.
Серебристая капля выкатилась на вживлённый индикатор и тут же в него впиталась. Миль ничего особенного не почувствовала.
«Мэллин Тис, двенадцати лет, вывезена из школы в Блуждающем Лесу во время патрульного рейда экипажем Десанта в составе…. натурализована … воспитанница интерната Чистые Ключи… пропала восемь лет спустя во время Зимнего Праздника из аттракциона «Зеркальный лабиринт»… через год обнаружена в числе пострадавших при захвате подпольного репродуктивного комплекса преступной группировки Везунчика Паттара, известного ещё как Толстый Пат…»
С трёхмерного портрета на них смотрела худенькая печальная девочка, чем-то слегка напоминающая Миль. Длинные пальцы Джея пробежались по висящему в воздухе образу клавиатуры, черты портрета стали неуловимо меняться… и вот уже никто бы не сказал, что когда-то Мэллин Тис выглядела как-то иначе.
— Действительно, мистика, — проговорил Бен. — Даже имя похоже. А где оригинал? — и поморщился, получив от Джея мгновенно промелькнувшие воспоминания об операции по захвату… Неприятные воспоминания. Взглянул на Миль — Миль тоже их приняла. И настроения это ей не улучшило.
Джей печально покачал головой:
— Среди выживших её нет. Я нашёл только документы… Её и ещё двух десятков девушек. И кучу орущих младенцев в инкубаторе. Уж кто-кто, а Пат не мог рассчитывать на милосердие… Так что по документам Миль — Мэллин Тис, и на сегодня ей — без пары месяцев двадцать один год. А посему никаких претензий к ней со стороны Совета быть не может, она вольна жить так, как захочет. По крайней мере, ближайшие пять лет — ну, на учёт я её поставил, раз в год будет сдавать яйцеклетку, если не выйдет замуж. Более того, как пострадавшей, ей положена компенсация, каковая и зачислена на её счёт. Осталось индикатор инициировать и — хоть завтра женитесь…
Миль неожиданно порозовела — и выскочила вон. Бен проводил её взглядом, подождал какого-то объяснения и не дождался: она заблокировалась. Тогда он перевёл взгляд на Джея и постучал себя пальцем по лбу. А тот развёл руками:
— А что я сказал такого?
— Ты меня за педофила держишь? Ей же и восемнадцати ещё нет. Или опять шутить пытаешься? Тогда иди ты со своими шуточками. Индикатор я, конечно, инициирую… Чтобы уж никаких неожиданностей в случае проверки… Но о браке у нас ещё и разговора не было. Да и вообще — ни ты, ни я не знаем, какие у них там, на её родине, брачные обряды и приличия… Может, ты её только что смертельно оскорбил.
Джей с досадой покрутил головой:
— Да я и сам не знаю, как оно с языка сорвалось… Извините меня оба…
— Я-то переживу. Но с твоего языка не часто ли стало срываться лишнее? Ладно, на этот раз спишем на тяжёлую работу… и недогулянный отпуск… — И Бен покрутил в задумчивости головой: — Но как же, однако, круто судьба обошлась с той девочкой, Мэллин…