Ни мужа, ни ребенка у нее не было.
Прикрыв за собой двери, Водолей снимала обувь и прямо в чулках направлялась к столу, усаживалась напротив меня и принималась жаловаться на что-нибудь.
Когда же я, встав Водолей навстречу, выпроваживала ее в очередь, она кричала из-за двери: «Вы одного человека два часа держите!»
И вот так каждый раз. Не одна она, к сожалению, считает, что врач держит «два часа» только других. А ведь сам войдет и забывает о тех, кто томится, ожидая своей очереди, терзает руку с часами. А врачу еще предстоит беготня по квартирам — вызовы к больным, лифты часто простаивают, и сколько ступенек пересчитывают ноги участковых врачей? А писанина? Ею приходится заниматься и дома по вечерам: тут карты и на ВТЭК, и санаторные, и амбулаторные, кроме тебя этого сделать никто не сможет...
...Я вздрогнула от резкого телефонного звонка, схватила трубку:
— Танечка?!
— Сонечка,— хрипловато прозвучало у моего уха.— Значит, эта дрянная девчонка так и не позвонила? Ничего, я утром поеду к ней, она у меня схлопочет.
— Не знаю, Соня, что и думать, вдруг случилось что?
— Успокойся, когда с детьми что-то случается, они в первую очередь родителей вспоминают. Лучше скажи: Павел дома?
— А где же ему быть? — солгала я, не почувствовав угрызений совести: скажи правду, Соня незамедлительно помчится к Вике.
— А не врешь?
— С какой стати? Он уже второй сон досматривает.
— Ну-ну! Давай и мы спать. Спокойной ночи!
— Спокойной, Сонечка.
Я положила трубку и снова вернулась к открытому окну — ничего делать не хотелось и спать не хотелось. Где же Павел? Если бы он задержался у Вики, непременно позвонил бы. Но Вика что-то подозрительно зачастила к нам. Соне эти визиты не нравятся: «Божья коровка меня раздражает, понимаешь? И не хочу, а кидаюсь на нее, как бык на красный цвет!»
Почему она называет Вику божьей коровкой? У Вики нет мужа. Она никогда не была замужем: «Не попадается рыцарь моей мечты, а за кого придется выходить не хочу. Детей люблю и родила. Захочу — третий будет...» Ну, о третьем думать уже поздно, лета не те.
Соня и Вика постоянно спорят. Соня — директор Дома быта. Вика — художник-дизайнер, считает, что только она одна в состоянии создать наиболее благоприятные условия для существования человечества, и не скрывает своего пренебрежения к Сониной работе.
— Какое удовлетворение может дать интеллигентному человеку твоя «чистка-штопка»? Здесь только материальная заинтересованность,— тебе выгодно там работать! Связи: ты мне — я тебе. Устраиваться вы умеете!
Соня любила повторять без конца, как из мелких, разрозненных мастерских и ателье, которые, как прави ло, размещались «на куличках» или в подвалах, создали одно-единое — Дом быта, выстроили великолепное здание — Дворец услуг. Починить, поштопать, покрасить— все можно.
Вика посмеивалась:
— В придачу к услугам сотрудники хамством «обласкают»,— все у вас есть, а улыбка — дефицит!
— Что есть, то есть,— сбавляла тон Соня,— попробуй сделать человека добрым, если он злой от рождения! По натуре. Выгонишь, а замену где взять? Вот и приходится нянчиться с хамом.
— Или с хамкой,— подхватывала Вика.
— Не один черт? — Соня морщилась. — Не хам перед начальством, а начальство перед хамом на цыпочках ходит — только бы не подал заявление об увольнении!
Глава пятая
— Ма, ты чего раздетая у окна? — В гостиную вошел Гена. — Простудиться хочешь? — Одной рукой сын обнял меня, другой прикрыл раму. — Почему ты одна, где помощники? Бабушки нет, так уж и некому? Твой праздник и тебе самой убирать? Не годится! Сейчас я фартуки принесу, вдвоем мы живо справимся.
Как он вытянулся, мой мальчик! Кажется, совсем недавно я наклонялась, если хотела заглянуть ему в глаза. Гена перерос отца. Новая прическа — длинные волосы — ему не идет, но я увсфена, что если бы в моду вошли лысины, жена уговорила бы его брить голову.
Гена принес фартуки, мы вынесли на кухню остатки еды, посуду. Я мыла тарелки, Гена складывал их опрокинутыми на стол, ножи и вилки он вытирал полотенцем и бросал в специальный ящичек.
—- Ма, а ты не забыла? — Сын кивнул на двери ванной. — Помнишь наши тайные тайны?
Когда дети были маленькими, я придумала такую игру. Таня сразу отвергла ее, высмеяла, а Гена принял с восторгом. Мы с ним прятались в ванной комнате, выключали свет, садились на корточках друг перед другом и поверяли «самые тайные тайны». Чего только я не
придумывала, чтобы заинтересовать ребенка! Зато сын мне все о себе рассказывал, я знала о каждом его шаге.