'А просто исчезнуть вы не можете', - внутренне проворчала Мэлари, смирившись со своей участью и возвращаясь на исходную, попутно пытаясь запрятать эту мысль, как можно дальше, что бы ее не прочли.
А потом они отрешились от всего мира. Мэлари также закрыла глаза, стараясь как можно быстрее закончить неприятную для нее процедуру. Она никогда не думала, что ментальная связь, как назвал ее мужчина, представившийся Кайлом, настолько неприятная, вызывающая омерзение вещь. Но стараясь гнать от себя все эмоции и лишние мысли.
Кайл почти ничего не рассказывала, скупо отвечая на ее редкие вопросы. Он успокоил женщину, поклявшись, что данный вид общения не нанесет никакого вреда, также он не станет читать ее мысли более необходимого, а тем более пытаться что-то выведать лично о ней или о ком-то близком. И это временная трудность. В ближайшее время он и его спутники займутся изучением их языка, на что потребуется совсем немного времени, так что в дальнейшем необходимости в ментальной связи с кем-то из горожан не возникнет.
Когда Кайл спросил, может ли она отвести их к уполномоченному решать самые важные вопросы города лицу, Мэлари ответила утвердительно, радуясь, что можно все это спихнуть на другого и перевести дух. То, что этим кто-то является ее муж, не смущало женщину.
'Он Староста, пускай и разбирается, кто они и что с ними делать дальше', - подумала Мэлари, когда контакт был разорван, и никто больше не подслушивал ее мысли.
Кайл через плечо бросил короткую фразу своим спутникам, и они стайкой потянулись за ним и провожатой. Неожиданно, когда они достигли первых рядов наблюдавших это представление горожан, люди один за другим начали опускаться на колени, а некоторые утыкаться носом в каменные плиты площади, не смея поднять взгляд на незнакомцев. До ушей продолжавшей идти вперед Мэлари с разных сторон стали доноситься восторженные голоса, величавшие явившихся на площадь чужеземцев не иначе как Богами. Теми, кто ушел, но вернулся. Скривившись, она подавила желание накричать на глупых людей, внезапно поверивших в старые байки, которые годны лишь для того, чтобы развлекать маленьких детей, понимая, что это будет бесполезно.
Викто, как и ожидалось, был дома. Поднявшись с постели, в которой Мэлари оставила его перед уходом, он сидел на закрытой веранде дома и созерцал небольшой зеленый садик с раскидистыми плодовыми деревьями, вдыхая аромат недавно распустившихся цветов через распахнутые настежь окна. Именно там его и застала жена, вернувшаяся со странным незнакомцем.
Кратко объяснив ситуацию и, скрипнув зубами на реплику об ее умственных способностях, и указав Кайлу на изумленного мужа, Мэлари отошла в сторону. Скрестив руки на груди, она смотрела, как чужеземец протянул руку и погрузился в ментальный контакт с Викто.
С усмешкой она следила за быстро меняющимися выражениями на лице мужа, не без злорадства подмечая, как на висках и над верхней губой у него выступил пот.
Спустя четверть часа, когда руки старосты и чужестранца разъединились, а последний покинул дом, направившись к своим спутникам, поделиться новостями, бледный Викто повернулся к жене и попросил принести платок. Мэлари, сгорая от любопытства, молниеносно выполнила его просьбу.
- У нас большие неприятности, дорогая, - оттерев пот с лица и шеи, сказал муж тоном человека, не верившего в то, что он говорит.
- В чем дело? - не выдержав, спросила Милари, когда после небольшой паузы объяснения этой фразы не последовало.
Женщина итак была взвинчена произошедшим с ней и на ее глазах. Ее пугали незнакомцы, обладающие поистине страшной силой, но еще больше ее пугала реакция жителей. И она все еще надеялась, что это как-то само собой рассосется. Или незнакомцы отправятся дальше своей дорогой, извинившись за то, что перепутали место назначения, или помогут переубедить людей в своем божественном происхождении. Но ее надеждам не суждено было сбыться. Они были разбиты последовавшей фразой Викто.
- Они пришли в наш мир, чтобы изменить его. И править им отныне будут не люди.
ХХХ
Высокий стройный мужчина в расстегнутой до середины груди рубашке изумрудного цвета и широких штанах, не прикрывавших голые пятки, стоял у высокого окна. Теплый летний ветерок лениво колыхал бежевые шторы из нежнейшей материи, что только сыскалась в этом мире. Порой, увлекшись игрой, ветерок сильным порывом приподнимал ткань и нежно проводил ею по щеке или по лбу замершего мужчины, но тот не спешил отстраняться. Казалось, он даже не замечал шалостей ветра, да и ничего вокруг, а про большой стакан с плещущейся в нем янтарного цвета жидкостью в своей руке и вовсе позабыл. Но это впечатление было обманчивым.