— Отлично! — Киселев мельком взглянул на настенные часы, чудом уцелевшие от пулеметной очереди. — На рассвете начнется операция, — довольно произнес он. — Американцам будет не до нас. Но расслабляться запрещаю. Все, Медведь, бывай. Мы скоро приедем, — офицер хлопнул Михаила по плечу. Круто развернулся и пошел на выход. В последний момент что-то вспомнив, стремительно направился в комнату начальника караула. Комната оказалась не по военному просторной и уютной, что удивило офицера. Помимо большого рабочего стола и шкафа с документацией и служебной литературой, часть помещения занимали кожаный диван и два кресла. — Неплохо устроились, буржуи, — присвистнул он. Особенно бросились в глаза новенькие: коротковолновая радиостанция, включенная на прием, два телефонных аппарата, один с вертушкой, другой полевой в желтом футляре. Оборудование располагалось на стойке-столе. Ниже на полке стоял патефон, с комплектом грампластинок в бумажных футлярах. Глаза Киселева расширились от технических новинок. Рука невольно потянулась к пластинкам. Но подсвеченный макет военного объекта гарнизона, размещенного по центру на тяжелом столе, с указанием постов, маршрутами движения часовых, магнитом потянул к себе. Он впился в игрушечный городок, засекая в памяти схему постов. Лицо стало пунцовым, глаза заслезились от пристального внимания. — Все, пора, — ворвалась мысль после десятка секунд напряженной работы, — что не запомнил, американец подскажет.
Противно заверещал зуммер. Майор дернулся. Словно когтистая лапа ворона цапнула по сердцу. Замигала контрольная лампа на табло. Кто-то требовал открытия входной двери. Киселев шумно двинулся на выход. — Это Сирень, — бросил он Михаилу, небрежно переступив через убитого американца. — Смотрите в оба!…
— А вот и я, — тихо, произнесла девушка, опустив тяжелую рацию на пол, дотронулась до плеча Михаила.
Разведчик обернулся, чуть подался назад. Глаза ярко вспыхнули, потеплели. Невольно коснулся рукой до измазанного, милого лица, восхитился в который раз тонкими линиями бровей, небесным цветом глаз. Форма лейтенанта ВВС шла Инге. Подобранная по размеру, делала ее не менее женственной, но подчеркивала независимый, воинственный характер, прямо — вызов мужчинам.
— Устала? — обронил сочувственно разведчик…
— Не то слово, Миша. На сердце беспокойно. В голове все перепуталось. С кем воюем, против кого воюем? Фашисты убили маму и брата, а мы сейчас им помогаем. Не понимаю…
— Позже поймем, — деловито буркнул Михаил, — так надо, — отвел взгляд.
Инга прислонилась спиной к прохладной стенке. В глазах непомерная усталость и растерянность, безразличие к лежащим американцам.
Караульные, услышав женский говор, робко зашевелились, но подняться боялись. Два трупа товарищей, лежащих вблизи, наводили ужас. Никто не желал оказаться на их месте.
— Не кисни, скоро отдохнем, — уверенно добавил Михаил, справившись с внутренними чувствами. — Сейчас помогай. Все делай быстро, что тебе скажу.
— Что нужно делать? — Инга выпрямилась.
— Подними автомат, что лежит возле сержанта. Не трясись, он мертвый. Да и эти, — Миша указал головой на пленных, — не двинуться без моей команды. Трусы еще те, если дашь по зубам.
Девушка молча выполнила команду разведчика. Лязгнул затвор. — Я готова.
— Молодец! Слева по проходу есть комната для чистки оружия. Открой ее и вызывай американцев по одному, чтобы они туда заходили. Убитых пусть тоже заносят. Поясные ремни, магазины с патронами оставляют на полу. Объясни, будут вести тихо — останутся живыми. При малейшем шараханье — стреляй. Ты это делаешь неплохо. Только стань дальше от двери. Я здесь, рядом. Задачу поняла?
— Поняла, — ответила смело Инга. Сосредоточившись, хмуро заговорила на английском языке.
Вид грозных, ощетинившихся немецких диверсантов, подавил волю американцев. Солдаты безропотно, по одному, прижимаясь к стене, забегали в карцер. Последний солдат принес ведро для параши. Через пять минут пленные тихо, как мыши под веником, сидели в тесной комнате. Караульное помещение было полностью в руках советских разведчиков.
Миша проверил тяжелый запор двери. Повесил замок. — Теперь можно расслабиться, — подумал он. Сбросил зимнюю куртку, помещение было хорошо натоплено, прошелся на кухню. Там стояли термоса с едой.
— Сирень, иди сюда! — крикнул довольный разведчик. — Я нашел еду! Позавтракаем.
Инга послушно заглянула на кухню. Миша шагнул навстречу. Видя подавленное состояние, обнял. — Ну что ты раскисла? Из-за этих американцев? Да плюй ты на них. — Девушка не сопротивлялась, молча уткнулась головой в плечо. Миша почувствовал гибкое, податливое тело. Инга дрожала. Нервная дрожь передалась и Михаилу. Защемило в сердце.
— Ну что ты, Инга? Не разводи мокротень? Успокойся, — как можно нежнее пробасил, Миша. — Сейчас попьем чайку, наши скоро приедут. К вечеру помощь подойдет.
Сильная, мозолистая ладонь мягко скользила по спине, поглаживая и успокаивая радистку. Девушка всхлипнула.
— Мне страшно, Мишенька, — зашептала Инга сквозь слезы. — Этот ненасытный Ольбрихт, Варшава, Берлин, прыжки, кровь, погони…. Я устала от всего этого кошмара, Мишенька. Я устала быть сильной, железной комсомолкой. У меня нет сил больше держаться. Я выдохлась. Я на пределе своих возможностей. Мне плохо… — Слезинки медленно стекали по бледному, исхудавшему лицу, оставляя грязноватые следы. Глаза набухли, из небесно-голубых стали превращаться в мутно-серые. Янтарные пряди выбились из-под пилотки. Облик воинствующей амазонки стирался до уровня жалкой школьницы-десятиклассницы, провалившей вступительные экзамены.
— Все, милая, все, прекрати реветь. — Миша наклонился и робко дотронулся губами до бескровных, дрожащих губ Инги. Бешено заколотилось сердце. Удары молоточками отдавались в висках. На душе разлилась феерия нежности. Поток бессвязных ласковых слов вырвался из разгоряченной груди Михаила. Руки сжимали драгоценное тело, не хотели отпускать. Инга затихла, повисла на сильных руках Медведя. Их губы встретились. Какие-то секунды застенчиво дотрагивались, обволакивались, играли, но с каждым мгновением все смелее шли друг к другу, пока не слились воедино в продолжительный, страстный поцелуй…
— Подожди, Мишенька, — девушка нехотя отстранилась от горячего тела Медведя. — Звонят, слышишь?
— Звонят? — Миша прислушался. Пальцы молниеносно застегивали пуговицы форменной полевой куртки. — Это не в дверь, это телефон, любимая. Да, это разрывается телефон начальника караула, — уверенно подтвердил разведчик и вновь впился губами в Ингу.
— Все, достаточно, дорогой. Хватит! — девушка вынырнула из-под ласковых рук Михаила. — Надо ответить. Быстро одевайся, наши тоже должны подъехать. Девушка отвернулась и стала поправлять десантную форму.
Звонок рокотал не переставая, заглушал спешные звуки шагов разведчиков.
— Бери трубку, Инга. Ответь! — с тревогой потребовал Михаил, когда они забежали в комнату начальника караула.
— Что я скажу, Миша? В голову ничего не приходит.
— Придумай. Ты же лейтенант ВВС США.
— Хорошо, подожди… Есть идея! — Глаза девушки повеселели. Лицо прояснилось. Она, уверенно подняла обезумевшую трубку.
Инга разговаривала недолго. После нескольких фраз заулыбалась, а затем прыснула, убрав трубку. Заулыбался и Михаил, не понимая причины веселья. — Есть, — наконец ответила по-английски девушка, закончив разговор.
— Кто звонил, говори? — сразу затребовал Миша.
— Звонил дежурный из штаба армии Ходжеса. Требовал начальника караула. Я представилась офицером воздушного флота, невестой офицера Сильвера. Мол все на смене караула, отдыхающая смена спит. Она же в отпуске, приехала к жениху, ждет его возвращения. Услышав это, дежурный майор разразился проклятиями за бардак в карауле и грозился всех посадить за отвратительную службу. Это меня и рассмешило. В конце концов он успокоился, записал кто принял информацию от него и положил трубку.
— Что за информация, Инга?