— Следопыт, — майор прервал разведчицу. — Сколько американцев, пересчитал?
— Секунду, командир, — гигант вглядывался в глазок от сучка в доске вагона. — Всего пять. Офицер возле машины, рядом сержант с пехотинцем. В джипе двое: водитель и охранник. Расстояние — двадцать шагов, брать левее.
— Хорошо, — Киселев мгновенно принял решение: — Медведь, готовь пулемет. Я раздвигаю дверь. По моей команде мочи засранцев. Это удачный случай лишить караул начальника. Хотя подожди… — Киселев загорелся новой идеей.
Михаил уже устанавливал пулемет на сошки.
— Офицера оставить в живых, допросим. Джип не повредить.
— Константин, — Инга бросила тревожный взгляд в сторону мечущегося смершевца. — Они собираются уезжать. Офицер приказал состав перегнать в тупик, выставить охрану.
— Слушай мою команду, — резко зашипел майор. — На счет три — открываю дверь. Следопыт! Берешь офицера. Следующий — водитель. Медведь! Срезай пехотинца и сержанта. Раз, два…
Сибиряк моментально вскинул винтовку с прицелом, дослал патрон в патронник.
— К бою готов!
— Медведь, что копаешься? Доклад. Всем говорить на немецком языке.
Сердце Михаила стучит, как в набат. Волнение не подавить. Патрон вслепую не вошел на место. Но руки продолжают работать. Порядок, лента заправлена.
— Готов! — выдавил полной грудью Миша.
— Пошли! — заорал смершевец и мощно рванул дверь.
Визжит устрашающе кованная дверь, сдвигаясь по направляющим рельсам.
Американцы оторопели от неожиданного шума, немо застыли. Три-четыре секунды подарили разведчикам для прицеливания. Первыми раздались два выстрела из снайперской винтовки. Затем вырвался огонь из ручного пулемета MG-42. Начальника караула отбросило к машине. Пуля задела плечо. С окровавленным ртом уткнулся в лобовое стекло водитель. Словно подрезанные, завалились сержант и караульный, прошитые очередью в упор. Охранник, сидевший в джипе, опомнился, проворно вывалился из машины. Зигзагами бросился в темноту.
— Ну куда же ты?.. — усмехнулся сибиряк, плавно нажал на спусковой крючок, отстранился от прицела. Разведчик знал, что и в предрассветной мгле пуля настигнет беглеца.
— Вперед! — гаркнул Киселев и первым выпрыгнул из вагона.
Американский офицер, корчась от боли, попытался вытащить кольт. Но резкий удар в челюсть вернул его в бессознательное состояние.
— Медведь, за руль! Следопыт, затаскивай этот кусок мяса. Сирень! Что копаешься? Бегом, — крикнул майор в сторону вагона, оглядываясь по сторонам.
Миша подхватил пулемет, бросился к машине. Следопыт, взвалив рацию, десантные мешки и, удерживая, как пушинку, Ингу, бесшумно двинулся за ним. Предрассветный воздух-кисель раздирался хаотичными выстрелами, сполохами взрывов гранат. Бой приближался в их сторону.
— Куда ехать, Константин? — не поворачивая головы, бросил Михаил. Двигатель работал уверенно. В машине полбака бензина.
— Куда? К помещению караула. Хотя где оно? В тумане не разглядишь. Подожди секунду. Эй, камрад? — Киселев наклонился, похлопал по щеке стонущего американского офицера. Тот замычал, открыл глаза. — Сирень, переводи: «Где находится караульное помещение? Пароль? Скажет правду, останется живым».
Инга перевела. Офицер замотал головой, дрожащими губами выдавил ответ, который тут же озвучила разведчица:
— Константин, пленный офицер отвечает, что устав не позволяет говорить эти сведения. Он требует предъявить наши полномочия.
— Ах, гад! Переводи, что мой устав позволяет продырявить ему башку, а тем более вторую руку, — Киселев резко передернул затвор «парабеллума». — Вот мои полномочия! — ствол жестко уперся в грудь американца. — Ну!
— Вы силой принуждаете меня говорить. В целях сохранения жизни я могу дать показания. Подтвердите, что мне оставят жизнь, — перевела девушка сбивчивые фразы американца.
— Вот это другое дело! Бог не выдаст, свинья не съест — мой ответ, — губы майора раскрылись в скабрезной усмешке…
— Так и переводить? — глаза разведчицы расширились в недоумении.
— Переведи, что гарантирую жизнь.
Через минуту джип с разведчиками, крадучись в густом тумане, двигался вглубь фронтовых складов по уложенной бетонке. Справа и слева лучи света вырывали из темноты складские помещения и огромные цистерны. Американец сидел на переднем сидении. Лицо злое. Правый глаз распух, в кровоподтеке. Рот перекошен от боли. Шум недалекого боя заглушал его стон. Вскоре фарами осветилось кирпичное здание, огороженное колючей проволокой.