Пятое. Прошу предоставить возможность работы с Отто Скорцени и его людьми для подготовки к операции «Грайф».
Шестое:…
Высказывания майора Ольбрихта ошеломили Гитлера. Он забыл о своем гневе, открыв от удивления рот и, как завороженный слушал офицера. Рядом стоящие генералы, также застыли в сосредоточенном ступоре.
Клаус в лице Франца четко и смело излагал свое видение наступательной операции на первом ее этапе, зная историческую справку об операции в Арденнах.
…-Таким образом, — подвел он итоги. — Операция "Стража на Рейне» будет успешной в том случае, если будут соблюдены все оговоренные мною предложения. Иначе нельзя, нас ждет поражение. Мои выводы сделаны из моих видений, а также из четкого изучения боевой обстановки складывающейся на Западном фронте. Кроме того, экселенц, прошу включить меня в группу Генштаба по подготовке операции для детализации высказанных предложений. Прошу вашей поддержки для более четкого взаимопонимания между мной и генералитетом командно-оперативного управления ОКВ. Доклад закончил майор Ольбрихт. — С этими словами Клаус, он же Франц, с наклоном головы четко щелкнул каблуками сапог и с должным подобострастием добавил: — Жду ваших указаний, мой фюрер. Готов послужить Великому Рейху.
Гитлер стоял, не шелохнувшись. Он смотрел выпученными глазами на офицера, как на музейную диковинку. Он не мог поверить своим ушам и своим глазам. Услышанная им информация была отчасти его мыслями, отчасти в заданиях для оперативного управления Генштаба, но в большинстве своем она была новой и малоправдоподобной. — Откуда этому молодому, мужественному офицеру-разведчику известно о том, что еще, только стоит на стадии первоначального планирования или на стадии стратегического замысла. Может вновь предательство или дезинформация, но уже со стороны Генштаба Сухопутных сил? Гудериан никогда ему не нравился своим вольнодумством. Или все же здесь правильные гипотетические видения майора, которые положены в основу высказанных предложений?
Гитлер на мгновение напрягся, пытаясь разобраться в поданном материале. От внутреннего напряжения его левая нога сильно задрожала и он, теряя равновесия, едва не упал. От падения его спас адъютант, стремительно подбежавший к нему. — Спасибо, — машинально и тихо произнес фюрер, не замечая услуги генерала. — В эту минут в воспаленных мозгах Гитлера крутился единственный вопрос, как поступить с майором, с его видениями. — Неужели могут быть такие пророческие видения? А почему бы и нет, — убеждал он себя. — Ведь майор угадал сведения о наступлении русских 23 июня, об их двойном ударе на участке 9 армии Йордана, которые подтвердились и были достоверными изначально. Ведь ему самому также пришло видение, когда он и Мартин Борман лезли на вершинку Тибета. Оно заставило его задуматься и быть более подозрительным к окружающему генералитету, более осторожным в выборе мест проведения совещаний.
И все же — это провокация со стороны Вермахта или оправданный риск?
Как поступить: посчитать провокацией выходку майора и его арестовать? Но высказанные им предложения подтверждают его собственную правоту, что ударить нужно в районе Арденн. Нет, надо поддержать майора, приблизить его к себе. Он, немецкий вождь, остро нуждается в смелых, боевых, думающих офицерах. Ольбрихт находка для него. Теперь Ольбрихт подробно будет рассказывать ему о своих видениях, а он, фюрер, позже будет их излагать как собственные стратегические пророческие решения. Пусть дивятся генералы и фельдмаршалы, эти кайзеровские выкачки, не нюхавшие пороха, не говоря уже о газе. Вот для чего нужен ему этот майор. Уже завтра на совещании у Кейтеля свалится пенсне, а Йодль поперхнется слюной от зависти к его познаниям численности и мест дислокации противника. Он внесет новое дыхание в подготовку операции. Он повернет историю вспять. Он склонит чашу весов победы на свою сторону. Завтра же он подпишет Директиву и направит ее в войска.
Подумав так, Гитлер воспарил духом. Он вскинул голову, правой здоровой рукой приподнял спадавшие волосы и засветился в глазах. На его одутловатом воспаленном лице появилась улыбка. Он посмотрел в глаза майора Ольбрихта. Тот не оробел. Еще более вытянулся и вновь повторил:
— Жду ваших указаний, экселенц.
— Я поддержу вас, майор, — громко, тожественно, срываясь на хрип, произнес Гитлер. — Нет, не майор, подполковник. Так вам будет легче разговаривать в штабе ОКВ. Бургдорф! — Гитлер повернул голову в сторону адъютанта, — записывайте, Вильгельм. В завтрашний приказ по кадрам включить (главный адъютант в немецкой армии одновременно исполнял обязанности и начальника отдела кадров Рейха) два новых пункта: первый — о присвоении майору Ольбрихту воинского звания подполковник. Второй — о назначении подполковника Ольбрихта моим личным помощником по оперативно-стратегическим вопросам и личным представителем на Западном фронте. Для этой цели выдать подполковнику Ольбрихту «gelber Ausweis» («желтый пропуск), где указать, что он является моим личным помощником и консультантом по военным вопросам. Обязательно внизу как обычно сделайте приписку, что фюрер просит представителей полиции, военных ведомств и гражданских служб оказывать всяческое содействие предъявителю сего пропуска, что он может пересекать все кордоны и преграды по всей территории страны, посещать любой военный объект, воинскую часть, штабы, в том числе и Рейхсканцелярию для встречи со мной. Записали, генерал?
— Так точно, экселенц.
— Хорошо. Очень хорошо. — Гитлер быстрыми шагами подошел к столу, взял лупу и наклонился над картой Западного фронта, что-то там искал, оглянулся в сторону Ольбрихта, вновь приник к карте.
Уверенный и энергичный Франц Ольбрихт, его небезосновательные предложения, связанные с подготовкой и проведением рождаемой в мучениях и спорах с Генштабом операции, произвели на Гитлера неизгладимое впечатление. Он поверил молодому офицеру — разведчику больше, чем своим старым опытным фельдмаршалам. — Все, что он услышал бездоказательно, но как убедительно! — подумал он, приняв кадровое решение. — Главное — огромные склады горючего в местечке Ставло. — Его взгляд был устремлен именно в эту точку на карте. — Захватить, непременно захватить Ставло. Техника без бензина — груды железа. Этот юноша, настоящая находка, он блестяще поддержал его своими видениями. Операции «Wacht am Rhein» — быть! — Нацистский вождь отстранился от карты, выпрямился. Его левая нога по-прежнему дергалась, глаза слезились, однако в эту минуту Гитлер был полон решимости и внутренней силы, которые давно покинули его дряхлеющее тело. Он с благодарностью посмотрел Шпеера…
— Один ноль в твою пользу, Клаус, — мысленно поздравил друга Франц. — Извини меня, что струхнул перед Гитлером, когда тот был в ярости.
— Проехали. Все обошлось. Ты рожден и воспитан в нацистской Германии и поэтому не смог полностью освободиться от его тлетворного влияния. А для меня, Гитлер — преступник и изверг номер один. Сколько лет прошло после вашей войны, а мы, немцы до сих пор чувствуем груз ответственности перед народами Европы за ее последствия. Поэтому, когда придет время, одним пальцем раздавлю этого червяка. И ты мне не помешаешь. Запомни это, Франц. А с этого дня я беру над тобой шефство.
— Спасибо, друг. Буду рад твоей поддержки в трудную минуту.
— Господа офицеры! — вдруг засуетился Гитлер. — Предлагаю выпить по бокалу шампанского по случаю встречи. Бургдорф! — он бросил на адъютанта оживленный требовательный взгляд. — Ведите гостей к столу…
Глава 18
Несмотря на то, что нацистская Германия была зажатой со всех сторон русскими, англо-американскими армиями и ее участь была предрешенной, жизнь простых граждан мало чем изменилась к концу войны. Введенное с 1939 года нормированное распределение продуктов питания, одежды, обуви по карточкам позволило обеспечивать всем необходимым своих «рейхсдойч» почти до самых дней существования третьего Рейха.