Все, любое терпение имеет свои границы. А когда эти границы сурово подмыты с трудом вспоминаемым количеством эля, чувство справедливости особенно сильно стучит пеплом в сердце.
- Эй, ты.
Новенький растерянно обернулся на голос. Я в это время с превеликим трудом вползала по стенке обратно на ноги и шагнула в его сторону.
- Да, ты. Брэг, не помню, как тебя зовут. А, не важно. Сам ты обезьяна от магии, раз с нами учишься. Прекрати свой нос задирать выше королевской часовой башни!
Ноги плохо слушались, мир слегка покачивался. Ближайшей ко мне опорой оказался зловредный новенький, как там его. Кашемир был очень приятным на ощупь. Мяконький такой. И рубашечка, и свитерок. Дорогое все, наверно. Качественное.
- Эй, ты что делаешь?! – возмущенный новичок перехватил мои кисти рук, отдирая их от своей одежды.
- А?.. Ничего… Ой. Это уже не смешно.
Черно-белый колпак накрыл меня снова. Глохли звуки, запахи. Если я могла бы стоять самостоятельно, то попыталась вырваться, а так не дергалась, балансируя с пятки на носок.
- Эй, ну нельзя же так. - Я поднатужилась и бухнула даром по колпаку – хорошо так, от всей своей нетрезвой души. Купол пошатнулся, но устоял. Во мне взыграла гордость, или точнее, пьяное ретивое, я собрала весь имеющийся запас сил и вдарила еще раз.
Колпак брызнул черно-белыми осколками, впуская к нам шум и запахи ночного города. Неожиданно промозглый ветер хлестанул по щекам, слегка отрезвляя.
- Вот так-то лучше… А о чем это я?.. Короче, новенький, хочешь учиться с нами, веди себя достойно, а не то…
У меня возникла серьезная проблема с придумыванием соразмерной моим скромным возможностям угрозы, и я сфокусировала взгляд на собеседнике. Мой визави никак не реагировал на заплетающийся монолог. Он, похоже, вообще мало что соображал. Вид у него был совершенно ошарашенный. Разве что слюна из приоткрытого рта не текла.
Неужели мое выступление произвело такое сильное впечатление? По мнению подруг, пьяная я страшна и внезапна, как диарея, но не настолько же.
- Парень, парень, ты чего? – Я подергала его за руки.
Сомкнутые на запястьях пальцы безвольно разжались, вследствие чего колебания моего тела прибрели странную неравномерную амплитуду, которая абсолютно не понравилась желудку.
В этот трагичный для моего организма момент из бара выползли Ингрид с Джулс, безбожно фальшивыми голосами горланя хит позапрошлого сезона группы «Пауки»:
- Она любит тебя! Йе-йе-йе! Любит тебя! Йе-йе-йе!
Хорошая песня. Эх, жаль ребята распались – солист влюбился на гастролях в Рассветной Империи в суккуба и ушел из группы. Судя по слухам, в настоящее время он пытается делать сольный проект, но где суккуб, а где созидательная деятельность.
- Девчонки! – Я резко повернулась на голоса, и это оказалось фатальной ошибкой.
Содержимое желудка устремилось вверх и наружу. Я зажала рот руками, пытаясь сдержать порыв организма, который должен был вот-вот случиться при трех свидетелях. Две свидетельницы, конечно, под присягой поклянутся (а потом об этом растрепят всем в факультетском чате), что ничего такого не происходило, но вот третий…
Этот третий схватил меня за плечи, разворачивая меня к себе.
Ох, зря он это. Зря.
Чудом содержимое моего желудка не стекало сейчас красиво по дорогому бежевому пальто, а лишь слегка забрызгало новенькому ботинки.
- Щщщщибаль! – с чувством произнес он.
Как-то без перевода стало понятно, что новенький имел в виду.
- Простите, - выдавила через силу я, комкая в руках бумажный платочек, на счастье обнаружившийся в кармане плаща. – Давайте я вытру…
Парень невольно сделал шаг назад.
- Нат, ты как? – ко мне подскочила Джулс.
- Что у вас тут Джуном происходит? – не отстала от нее Ингрид.
- О, точно! Тебя же Джун зовут! Ким Джун.
Упомянутый смерил меня презрительным взглядом.