Виктор, к удивлению всех остальных, сразу уложил в мишень больше половины из тех же двадцати выстрелов. Причём Глеб не сомневался, что будь у него более привычное пороховое оружие пустынников, результат был бы ещё лучше. На удивлённые взгляды, Виктор коротко ответил:
— Да нет, ни к «органам», ни к уголовке я отношения не имел. Но ствол иногда приходилось таскать, и не для того, чтобы перед девками красоваться. И сразу говорю: про «это» говорить не хочу и не буду. Пусть всё останется на Земле.
Василиса, глядя на остальных, тоже взяла пистолет в руки, повертела. В книжках героиня обязательно обучалась военному делу и становилась солдатом не хуже какого-нибудь спецназовца или рыцаря. Но вот ей почему-то держать в руках оружие было некомфортно. Сейчас пистолет не придавал уверенности, как на Чумной пустоши, где от него и в самом деле зависела жизнь при встрече с монстром. Здесь, в уюте учебного класса, это было хищное, совершенное устройство, созданное не защищать, а нападать и отнимать чужую жизнь. Василиса припомнила, мол, вроде бы Глеб говорил — где-то в глубине её памяти живут навыки капитана Ольги Лихачёвой. Попробовала их вызвать… нет, ничего. Только по спине побежали мурашки, а пистолет теперь вызывал ещё и иррациональный страх.
— А мне это обязательно? — прозвучало довольно жалобно.
— Нет, — Глеб забрал у неё пистолет. — Не хочешь?
— Не хочу.
— Тогда и не надо, — поддержал Виктор. — Да, из женщин при нужде получаются отличные солдаты. Но всё-таки война не женское дело. Раз нет желания, так и держись от этих стреляющих железок подальше.
— А в бронескафандре ходить нас учить будешь? — решился высказаться насчёт второй своей мечты Андрей.
— Вообще-то это довольно сложное дело. Хотя бы просто ходить, не говоря уж про «воевать», даже в упрощённой модели, которую разрабатывали для ополчения. Виктору надо заниматься обязательно, ему хотя бы на предварительной встрече изображать Гладова. Пойдёмте.
Они вернулись в учебную комнату, Глеб показал, как включается проектор и запустил начало обучающего курса. На свободном пространстве возникли фигура в бронескафандре и вторая в разрезе и с поясняющими выносками.
— Упрощённая модель, была разработана для ополчения. Неуязвима для обычной пули, имеет ограниченные функции жизнеобеспечения. Это значит, что в космическом пространстве она не применима. Обеспечивает усиление мускулатуры и базовую защиту от радиационного, биологического и химического воздействия. Урезанный процессор, поэтому у тебя не будет проблемы захлебнуться в информации. Говоря по-человечески, никакой синхронизации через сеть и тактического анализа нет. Связь внутри подразделения голосом, самое большее, что встроенная электроника сумеет — это вывести на забрало прицел и информацию от винтовки. Винтовка интегрируется с бронёй, в активном состоянии боезапас пополняется из встроенного комплекта. Скафандр герметичен, может работать автономно до семи дней, в том числе и перерабатывая отходы.
Василиса поморщилась, не желая уточнений, как именно и какие отходы скафандр перерабатывает. Андрей же обрадованно кивнул, не стал возвращаться в тир, а сразу засел за учебный курс. Уже на следующий день он заявил, мол, с теорией разобрался, виртуальную тренировку прошёл, всё просто. И можно начинать практику. Виктор молча усмехнулся, но, к удивлению Василисы, отказывать в пробе на настоящей броне Глеб не стал. Хотя и потребовал проводить эксперименты только на улице.
Вечером, когда ещё светло, но уже не так печёт, все четверо стояли на песке, а на тележке транспортёра лежал бронескафандр. Андрей восторженно посмотрел на настоящий «боевой доспех» — его личный скафандр. Дотошно вспомнил инструкции, потом с завистью вспомнил, как свою броню Глеб умудрялся надевать и готовить к бою всего за две минуты. «Сначала научись ползать, а уж потом — ходить», — сказал он сам себе.
Костюм увеличил рост Андрея сантиметров на двадцать, ботинки огромного размера были оснащены собственными стабилизационными системами, чтобы всегда удерживать бойца в вертикальном положении. Стоило надеть скафандр, и бронекостюм обвис как на вешалке, пока Андрей не сообразил, где включить автоматический подгон по фигуре. Плечевая часть скафандра была увеличена и вмещала комплект боезапаса и основную электронику. Нечто вроде ранца за спиной являлось кондиционером, не дающим человеку внутри и синтетическим мышцам перегреваться. В некоторых частях броня казалась немного тесной, широкими полосами охватывала руки и ноги. Другие же части выглядели лёгкими и открытыми.
— Уплотнённые области — часть спасательной системы, — пояснил Глеб, — Если в условиях заражённой местности будет попадание в руку или ногу, скафандр закроет брешь как турникет. Кое-что потеряешь, но остальное уцелеет.
Глеб помог загерметизировать скафандр. Андрей качнулся назад и вперёд, ощущая себя черепахой на ходулях. Глеб захлопывать забрало не стал, чтобы его слышали и Василиса с Виктором. В ушах Андрея раздался голос:
— Теперь давай-ка пройдёшься. Медленно.
Андрей согласно инструкции взглянул на сигнальное табло, расположенное вдоль нижнего края забрала. Для наспех обученных ополченцев информация выводилась не подробно, а в виде набора огоньков, каждый отвечал за свой параметр. Сейчас сплошной ряд зелёных точек говорил: «Всё отлично, готов подраться». Андрей шагнул вперёд. Машинально рассчитывая, что на нём сейчас на нём чуть ли не тонна всякой всячины, и ожидая, что каждый шаг будет ощущаться, словно к ногам привязали по гире, он приложил максимальное усилие. Искусственная мускулатура послушно выполнила команду, ступня поднялась чуть ли не до пояса. Высоко вскинув ногу, Андрей, под хихиканье Василисы, потерял равновесие, и его повело назад. В этот момент сработали стабилизаторы, и парень крутанулся, с тупым звуком шлепка о песок грохнувшись набок. Огоньки предупредительно замигали жёлтым. Если Андрей не ошибался, согласно инструкции они сообщали: «Эй, недотёпа, ты упал».
Виктор прикрыл лицо руками, пытаясь придать себе задумчивый вид, но не смог скрыть усмешку.
— Подняться поможешь?
— Ты же всё освоил, — голос Глеба звучал сдавленно от сдерживаемого смеха.
«А вот встану и всё сделаю», — разозлился Андрей. Медленно перекатился на живот, оттолкнулся одной рукой, но тут по ощущениям сместился центр тяжести или отключились усилители в ногах, шевелить огромными ступнями стало очень и очень тяжело. Наконец он принял более или менее вертикальное положение.
— Хорошо. Теперь иди снова.
В этот раз Андрей попробовал лишь шаркнуть ногой, и скафандр в ответ тяжело шагнул вперёд, подняв тучу песка. Андрей прошаркал десять шагов вперёд, повернулся и одолел ещё десяток. На втором повороте он был уже достаточно уверен в себе, чтобы попробовать сделать настоящие шаги и не упасть. Датчики вроде бы все мигали зелёным, и Андрей успокоился, теперь всё идёт просто отлично. А что он пока идёт вперевалку как пингвин — нормально научиться двигаться дело практики. Глеб взял с тележки винтовку и вручил её Андрею:
— Выстрели по тем развалинам. Не беспокойся, я контролирую твою броню, в нас даже случайно ты не попадёшь, — произнёс он, изо всех сил стараясь не улыбаться.
Облачённые в броню пальцы Андрея сомкнулись на большей рукояти. Тут же интерфейсы состыковались, винтовка стала продолжением руки пехотинца. Прицелившись, Андрей, ни минуты не размышляя, выстрелил. Каменные осколки разлетелись во все стороны, Андрея снесло в противоположном от мишени направлении.
— Отдача, — пояснил Глеб. — Ты не подумал. Бронекостюм скомпенсирует отдачу, поможет поднять хоть огромный камень, хоть пушинку. Но каждый раз необходимо точно ему приказывать. Голосом, мышцами, позой. Это железка, она за тебя думать не сумеет. Так что до отъезда надо постараться до автоматизма отработать моторику на тренажёрах. А практику, если что, доберёшь уже по дороге.
*****
Тяжёлая и огромная как дом буровая мобильная установка медленно ползла, оставляя на рыхлом песке след широких колёс. Днём — палящее солнце и знойная пустыня, нагроможденье песков и извилистых как змеи дюн, иногда заросли сухих колючек, в которых шевелились и охотились друг на друга вездесущая жизнь. Сознание наводняли миражи зелёных оазисов, тишина шептала что-то вдогонку. Потом наползала ночь, остужая пылавшую весь день пустынную печь, охватывала бесконечные пространства зыбкой накидкой чёрного неба, на которой тускло мерцали равнодушные звёзды. Контрольные смены поделили на четверых, хотя и без того автоматика могла сама вести установку к цели или бурить. Но когда-то горький опыт войны с керхерами заставил отказаться от излишне самостоятельных систем без присмотра человека.