Время пролетело незаметно, и я вздрогнула, когда Элеонора добавила финальный штрих в виде блеска для губ и отошла оценить получившийся результат. Судя по тому, что за все время нашего знакомства улыбнулась она впервые, увиденное ее удовлетворило.
Я перевела взгляд с нее на зеркало. Не могу сказать, что из него смотрела незнакомка, но все же отражение было мне немного чуждо.
Плиссированная прямая жемчужно-пудрового оттенка юбка в пол, того же цвета лаконичные лодочки на высоком каблуке, просторная шифоновая блуза с ярким орнаментом из птиц, небрежно стянутая на талии тонким изящным ремешком с нарочито-грубой крупной пряжкой. Переливающаяся серебристой чешуей маленькая сумочка-клатч, лимонно-желтый, вторящий оперению птиц, маникюр и уложенные волнами волосы, перехваченные на макушке широкой лентой – эта девушка сочетала в себе утонченность и какое-то естественное бунтарство, которое еще называют богемностью. Да, в этом образе определенно чувствовалась принадлежность к представителям творческих профессий.
В последнюю очередь я рассмотрела свое лицо. Освеженное макияжем, оно действительно казалось привлекательнее, чем было на самом деле. Кажется, даже глаза стали как будто ярче и больше.
– Это я оставляю вам, – проговорила Элеонора и подбородком кивнула на чемоданчик, уже снова собранный и закрытый. – Теперь гардероб.
Она подошла к изголовью кровати, быстро нажала какую-то кнопку, и постель плавно поднялась вверх, открыв под собой пространство для хранения вещей. Два огромных пузатых чемодана канареечного цвета заставили меня с удивлением приподнять бровь. Это все мне?
– Вещи уже упакованы и скомбинированы в образы. Не вздумайте экспериментировать! – строго предупредила она, впервые повысив голос. – Просто развесьте их по вешалкам. Не перепутайте аксессуары. Они вложены в пакеты с одеждой, так что будьте внимательны.
Я подавила улыбку. В голосе моего стилиста-надзирателя сквозила такая искренняя тревога, будто мне предстояло обезвредить бомбу, поэтому важно было запомнить, какой же проводок надрезать: синий или красный.
– Я постараюсь. Спасибо вам, – от души поблагодарила я.
Возможно, во мне говорил страх нового, но было откровенно жаль расставаться с Элеонорой. Несмотря на внешнюю невозмутимость, в ней чувствовался тщательно скрываемый темперамент. Не знаю, откуда я это взяла, но могла бы поспорить, что не ошибаюсь.
По лицу Элеоноры пробежала едва заметная тень удивления, словно она не ожидала благодарности и теперь была смущена. Поправив пучок на макушке, она неожиданно заметила:
– Птицы, изображенные на вашей блузке, символизируют Цинф. Они называют их ринами.
– Похожи на земных колибри.
– Да, есть немного, – легко, почти благодушно согласилась Элеонора и, посмотрев в иллюминатор, сухо добавила: – Подлетаем. Приготовьтесь к посадке.
Она шагнула к двери и, уже открыв ее, резко обернулась, царапнув пол маленькими, толстыми каблуками офисных туфель.
– Удачи вам, Майя.
– Спасибо, Элеонора.
Она кивнула и вышла из каюты. Я медленно опустилась на кровать и на ощупь пристегнулась ремнями безопасности. Корабль едва уловимо тряхнуло – стыковка с платформой прошла успешно. Услышав глуховатый звук, с которым пилотный «штырь» присоединился к посадочной площадке, я нервно сглотнула.
Кажется, началось.
Думала я в этот момент вовсе не о приземлении корабля.
Глава 3
Спускаясь по трапу корабля, я чувствовала себя то ли новоиспеченной Матой Хари, то ли второй Жанной д’Арк – никак не могла разобраться в противоречивых ощущениях. Меня уже ждали.
Группа из десяти человек цепочкой выстроилась по правую сторону от ступеней съемной лестницы, торжественно заканчивающейся у расстеленной по земле широкой ковровой дорожки изумрудно-зеленого цвета. Почти все встречающие были мужчинами, возраст которых я затруднялась определить. Надо сказать, что и они, затянутые в строгие костюмы мрачных оттенков – черные, серые, темно-коричневые, не стремились помочь мне в решении этой загадки. На фоне такой нарочитой официальности ярким пятном выделялась единственная, неизвестно как затесавшаяся в эту группу девушка. Ее приглушенно-коралловый костюм я использовала как ориентир, пока медленно спускалась вниз – ноги подрагивали, каблуки казались слишком высокими, перед глазами вспыхивали черные круги, сквозь которые, к счастью, я легко различала коралловый маячок. В глубине души я надеялась, что мое неторопливое шествие выглядит величественно, а не испуганно. Во всяком случае, я старалась не судорожно хвататься за перила, а непринужденно скользить по ним ладонью. Лишь ступив на ворсистую поверхность зеленой дорожки, я успокоилась и едва заметно выдохнула – теперь назад дороги точно нет.