Если подумать, она всегда ни с кем не считалась. Да и с Наташей тоже — пока не сталкивались их интересы. И пока можно было время от времени собираться на девичник и трепаться о том о сем…
— Возможно, я тебе и поверю, — между тем продолжала Тамара. — Если ты исправишь ошибку, которую совершила.
Опять этот тон! Если они обе виноваты, то почему Тамара игнорирует свою вину, а все сваливает на Наташу? Думает, и она должна ее бояться, как Валентин?
— Вообще-то, я думаю, ты не врешь, — с издевкой продолжала та, — но Валик отчего-то решил, что может остаться с тобой. Иначе со мной не стал бы ссориться. И знаешь почему?
— Почему? — растерянно переспросила Наташа.
— Потому что ты дала ему надежду.
Надежду? Это же надо такое придумать! В чем это выразилось? В том, что Наташа оставила его ночевать? И постелила ему на этой узкой кушетке? И собиралась накормить завтраком?
Тамара сняла с вешалки куртку Валентина и бросила ему:
— Одевайся!
Куртка так и упала на пол, а Валентин спокойно покачал головой и проговорил:
— Ты торопишься. У нас с Наташей есть еще тобой подаренные полчаса.
— У вас с Наташей? — с нажимом повторила Тамара, словно не могла поверить в услышанное.
— У нас с Наташей.
За Тамарой с громким стуком захлопнулась дверь, и в квартире настала прямо-таки оглушительная тишина.
Наташа вернулась на кухню и собрала валявшиеся на полу деньги. Ну вот, а думала, придется до зарплаты занимать! И ничуть не обеспокоилась, в каком виде предстала перед Валентином: ползает по полу, деньги собирает…
А он немного постоял и пошел в комнату складывать белье, которое она ему постелила.
— Это куда можно положить?
Наташа машинально взяла из его рук стопку белья, подушку, одеяло и отнесла в шкаф. Двигалась по своей вдруг ставшей тесной квартирке и все недоумевала: как могла ее тихая обитель стать ареной такой ожесточенной жизненной битвы? Наташа никогда не была воином. Рыть окопы — это пожалуйста, но брать в руки винтовку…
А Валентин между тем спокойно пошел на кухню. Не хотел мешать Наташе наводить в комнате порядок. И в самом деле, идиллия. Два любящих супруга проснулись в воскресное утро. На работу идти не нужно, и поэтому оба не торопятся.
Интересно, зачем Валентину эти полчаса? Решил над женой покуражиться, попугать ее?
Она тоже побрела на кухню. Отчего-то Наташе представлялось, что Валентин сидит, схватившись за голову, и на его лице написано отчаяние.
Ничего подобного. Ее нечаянный гость налил в чашки чай себе и ей и теперь резал хлеб для бутербродов. Как он может?! В такое время думать о каких-то бутербродах! Да еще так аккуратно, не торопясь, намазывать на хлеб масло!
Наташа никак не могла успокоиться. Ее бросало из стороны в сторону. Вернее, ее мысли. То есть думала она то о распоясавшейся Тамарке — в конце концов, чья это квартира и что она себе позволяет: врываться, предъявлять какие-то ультиматумы, кричать на хозяйку. То о Валентине, который расположился у нее дома, как будто Наташа и вправду дала ему какую-то там надежду. Он что же, думает, будто она и в самом деле оставит его у себя? Чтобы вся фабрика и весь город на нее пальцами показывали?
— Это ничего, что я у тебя хозяйничаю? — будничным тоном поинтересовался он.
— Пожалуйста, — пожала плечами Наташа, изо всех сил старавшаяся так же, как и он, выглядеть спокойной.
Она присела на краешек табуретки, будто не у себя дома, а у него в гостях.
— Я положил тебе три ложки сахара.
— Обычно я кладу две.
— Ничего, сегодня тебе нужно побольше глюкозы, — пошутил он и без перехода спросил: — Переживаешь? Решила принять поставленные условия?
— Думаешь, ты мог бы остаться?
Она имела в виду, что Тамара не позволит. Но он не думал о жене, а интересовался именно ее мнением.
— Если бы ты позволила.
— Но зачем? Из этого все равно ничего не выйдет.
— Почему?
Наташа смутилась. Что ему на это сказать? «Ты мне не нравишься»? Или: «Ты не в моем вкусе»? Но это неправда — если бы Валентин был свободен… Вот именно, в этом все дело, и нечего делать вид, будто от решения Наташи что-то там зависит.
Нет, мелькнула на мгновение мыслишка: а что, если плюнуть на Тамару… Но Наташа задавила ее в зародыше. Почему? Да потому, что Валентин оказался в ее квартире и в ее жизни… по-дурацки, ненормально, непорядочно! Никто ее поступка не одобрит. И если Наташа оставит Валентина, то ей придется принять удар на себя. Он-то как бы уже отстрелялся. Тамара потребовала, чтобы супруг вернулся домой, но Валентин отказался.