— Ну что ты морщишь лоб! — прикрикнула на нее Тамара, словно они не расставались и не ссорились, а по-прежнему поддерживали отношения, в которых такой тон Тамары вполне был уместен. — Я же по твоему лицу вижу: вспоминаешь, как у тебя в квартире побили посуду и как следом вошла я с предложением купить твою квартирку. Точно? Меня не проведешь. Давай забудем обо всем этом. Обе были не правы.
— Ты хочешь предложить мне дружбу?
— Бери выше. Я хочу предложить тебе большие деньги. Сразу и квартиру сможешь купить, и машину, и что там тебе еще надо.
— Ты хочешь сказать, что у тебя столько много денег, просто некуда девать, и ты решила дать мне в долг? — ради интереса спросила она.
— Долг? У меня и мысли не было про долг… Такие деньги ты просто не сможешь заработать… Только без обид, хорошо? Для больших денег надо иметь другие мозги. Мозги полководца, который разрабатывает планы генеральных сражений. Большие деньги — это всегда почти военная операция… Но мы отвлеклись. Я хочу предложить тебе сделку, за которую согласна заплатить тебе, скажем… сорок тысяч зеленых.
— За такие деньги можно разве что убить губернатора, — улыбнулась Наташа. — И то нет никакой гарантии, что я не промахнусь.
— Есть еще одно такое же дорогостоящее дело. Родить ребенка.
— Я и так его рожу. Бесплатно.
— Ты не поняла. Я предлагаю купить у тебя ребенка.
— Это ты так пошутила? — Наташа сразу даже не поверила, что Тамара может предлагать ей такое серьезно.
— Разве с такими вещами шутят?
Можно было бы вскочить, плеснуть Тамарке в лицо сок, который та купила для Наташи. Закричать. Встать и уйти… Да мало ли. А вместо этого…
— У тебя ведь все есть, не так ли? — задумчиво спросила у нее Наташа.
— Все, — торжествующе сказала та.
— Но немножко чего-то не хватает.
— Потому я и хочу купить у тебя ребенка.
— Я не о ребенке говорю, о твоем уме. Иначе чем ты думала? Неужели хоть на минуту могла допустить, что я соглашусь? Тамарочка, жизнь тебя не учит. Что ты себе напридумывала? Что если у тебя есть деньги, потому что ты мошенница, значит, ты благодаря им и сильнее меня? С чего ты взяла, что я МОГУ отдать тебе ребенка?.. А впрочем, не отвечай, я знаю почему. Потому, что на моем месте ты бы так и сделала. Но ты никогда не будешь на моем месте, и ты никогда не поймешь, что такое носить ребенка от любимого человека.
— Любимого! — презрительно фыркнула Тамара. — Скажи, кто твой любимый, и я скажу, кто ты, вот как можно было бы перефразировать известную поговорку. Пальчевский — ничтожество. Он никогда не поднимется, потому что в грязи валяться легче, чем подняться, отмыться и пойти дальше. Но даже если ты это за него и сделаешь — я имею в виду отмоешь, — все равно получишь пшик… А он к тебе не вернется. Я все для этого сделала. Перед отъездом нарочно отыскала его и сказала — пока он еще что-то соображал: «А твоя Наташенька вышла замуж за другого!» Представляешь, он мне поверил. Я думаю, теперь он и трезветь не будет, так и загнется в состоянии алкогольного опьянения. А ты — дура. Кому нужен твой ребенок? Уж по крайней мере не его папаше. Я пыталась дать тебе шанс…
— Как сказал юморист, настоящий враг тебя не покинет, — заключила Наташа, поднимаясь. — Ты нарочно приехала на меня, униженную, как тебе кажется, посмотреть? Ты думаешь, ребенок, которого я ношу, для меня обуза? Дура ты, Тамарочка. Я счастлива, понимаешь. У меня есть родные, которые меня любят, у меня есть друзья, которые мне верны, и со мной рядом обязательно будет любящий мужчина, которому я рожу троих детей!
Она понимала, что последняя ее фраза — это удар ниже пояса, но не устыдилась. И даже сказала себе: «Я забрасываю своих врагов цветами… в гробу!»
— А главное, я рада, что у тебя все в порядке, — сказала Наташа, устыдившись собственного взрыва. — Понимаешь, выходит, что я как бы отдала тебе долг. Вернее, за меня это сделала судьба, но теперь я не буду изводить себя мыслями, что испортила тебе жизнь. Скорее наоборот, от тебя ушел мужчина, который не был тебе особенно нужен, а пришел другой, твой. И у тебя все есть. И ребенка ты себе купишь. Я знаю, ты настырная, а детских домов у нас, говорят, больше, чем надо… Я не права?
— Права, — неохотно подтвердила Тамара, допивая свои сто граммов коньяка.
— Ты же за рулем.
— Заботливая ты моя! Ну и что же? Меня остановит гаишник? Да я любого куплю с потрохами.
— Да что же ты все про деньги! Можно подумать, они могут все.
— Ты думай что хочешь, я знаю: они могут все! — криво усмехнулась Тамара.