– Да нет, не он.
Они посторонились, пропуская Алексея, и практически синхронно шмыгнули носами.
– Что это вы здесь делаете? – поинтересовался Алексей, останавливаясь. – Почему не на тренировке?
– А это не ваше дело, – задиристо сказал тот, что поправлял шорты, и нахмурился.
– Вы случайно не Алексей Семин? – спросил первый мальчуган, глянув исподлобья.
– Случайно он самый, – строго сказал Алексей. – Так что же все-таки…
Глаза пацанов вмиг наполнились восхищением, завистью и гордостью одновременно.
– Я ж тебе говорил, Сенька! – воскликнул первый. – Я же говорил!
– А можно у вас автограф взять? Колян, тащи тетрадку какую-нибудь!
Колян мгновенно скользнул в раздевалку.
Алексей улыбнулся, глядя на ребят, – что-то теплое всплыло в его душе, что-то очень далекое и теплое. У людей почему-то всегда так получается – чем дальше воспоминания, тем они кажутся светлее и интимнее…
– Колян, что ты там копаешься?! Скажите, а можно остальных ребят из группы позвать?
– Нет, не надо, – несколько смущенно сказал Алексей, беря тетрадку и ручку, протянутую выскочившим из раздевалки Коляном. – Пусть никто-никто не узнает, что я заходил сюда. Хорошо? Давайте договоримся, что это будет нашей тайной.
– Ладно, – быстро согласился Сенька и снова подтянул шорты. И вдруг быстро выпалил: – А нас с тренировки выгнали!
– Ага! – с гордостью подтвердил Колян, хватая тетрадку с автографом. – Мы в «яму» без спроса забрались и спрятались…
– Засранцы, – выдавил Алексей, чувствуя, как защемило сердце. – Вы лучше занимайтесь хорошо, и тренеры сами будут вас в нее пускать.
– Ага, как же! – возмутились пацаны в один голос.
– Будут, будут, – пообещал Алексей. – Вот увидите.
– Вы только обязательно на этой Олимпиаде выиграйте, – серьезно сказал Колян. – Мы всегда за вас болеем.
Алексей потрепал его по голове и ответил:
– Я очень постараюсь. Специально для вас.
Колян пригладил всклокоченные волосы, а Сенька в очередной раз подтянул шорты и пожаловался:
– Резинка ослабла. Бабулю сегодня попрошу, чтоб подшила…
Алексей вышел из здания, и тяжелая дверь на тугой пружине бахнула за спиной, отгораживая его от детства.
Он обязательно должен победить. Непременно! Хотя бы ради двух этих пацанов, которые не шляются по подворотням, не втыкают себе в вены дротики шприцев, а верят в него. Верят в спорт! В человеческую волю! Ребята пока сами этого не понимают толком, но они уже вступили на путь борьбы. И совершенно не важно, что иногда чертята без спроса забираются в «яму»…
Дождик моросил, накрывая мокрой сетью серую громаду оперного театра, широкую грудь площади, полумрак скверов вдалеке, зубцы небоскребов Европейского квартала.
Алексей раскрыл зонтик и быстрым шагом пошел к трамвайным путям. Он специально решил не ловить такси, а постоять на остановке, с которой столько раз уезжал после тренировок. До вылета все равно оставалось еще три с лишним часа.
Дождь усиливался. К тому же поднялся ветер, порывы которого загромыхали листьями жести, наваленными возле решетчатого забора в сквере. Алексей огляделся по сторонам – пустынно. Ни одного человека на лавочках, ни одного собачника с ретивым питомцем… Правильно! Вон как погода распоясалась! Того гляди рейс задержат, и придется проходить все формальности впопыхах. Не хотелось бы.
Как назло тупо заболела травмированная рука… А вот это уже совсем плохо. Нужно будет к Борисычу обратиться – он хороший врач…
Свет! Грохот!
Молния и гром! Почти одновременно!
Кажется, разряд шарахнул в один из громоотводов на площади.
Алексей обернулся – ни души… Странно, сейчас практически час пик – неужели никто не спешит домой?
Он вышел на улицу, посреди которой стальными струнами тянулись трамвайные рельсы. Вдали исчезли красные огоньки машины.
Дождь припустил совсем бессовестно: косые струи хлестали по шее, ветер буквально вырвал зонтик из рук. Алексей двинулся в сторону остановки…
Очень, очень странно – на обычно шумной улице не было никого. Ни общественного транспорта, ни автомобилей, кроме единственного, скрывшегося в бесцветной пелене ливня, ни людей под навесом остановки.
Алексей остановился посреди перекрестка и огляделся по сторонам.
Никого.
Ерунда какая-то… В любую погоду, даже в такую скверную, кто-то куда-то просто обязан спешить. Ехать, идти, бежать, ползти, наконец!
– Авилинуа-куа…
Алексей резко развернулся и едва не выпустил зонтик из руки.
– Что… – сказал он. – Что за бред…
Быстро скользнул под железный навес и хмыкнул, стряхивая с волос капли воды:
– Ну и ну, уже голоса мерещатся…
Дождь захлестывал внутрь остановки, скамейка была вся мокрая. По мостовой уже текли грязные ручьи, готовые превратиться в настоящие реки.
– Авилинуа-куа… – повторился шепот. Словно сам ливень произнес эти удивительные слова.
Алексей вздрогнул. Выглянул из-под навеса и прищурился, чтобы дождь не застилал глаза. По асфальту неслись бурные потоки воды, уже переметнувшиеся через бордюр и заливающие тротуар.
Ни одной машины.
Ни трамвая.
Ни человека.
Лишь вода кругом…
– Авилинуа-куа…
Алексей почувствовал, как заколотилось сердце. Что же происходит вокруг? Почему все исчезли? Быть может – галлюцинации? Да нет – с чего бы…
– Авилинуа-куа… – Шепот, казалось, исходил из косых струй, летящих с неба.
– Эгей! – крикнул Алексей, отгоняя волну страха. – Кто-нибудь здесь есть?
Вдруг его посетила мысль настолько простая, что Алексей даже удивился, почему не подумал об этом раньше. Сунув подрагивающую руку во внутренний карман пиджака, он достал мобильник и открыл его…
Это невозможно.
На дисплее было написано: «Только 112». Да что ж такое! Здесь всегда отлично ловило! Может, молния в вышку попала…
В этот же миг марево дождя осветилось вспышкой, и гром шарахнул так, что заложило правое ухо.
Словно кто-то прочел его сумбурные мысли, уловил волну страха…
Алексей лихорадочно набрал на мобильнике номер экстренного вызова, который должен был сработать в любом месте, потому что сигнал шел напрямую через спутник.
Тишина.
Шум дождя…
– Авилинуа-куа…
Возле сердца словно лопнул какой-то невидимый предохранитель, и Алексей сорвался на хрип:
– Это уже не смешно! Что происходит?!
– Авилинуа-куа…
Шепот сводил с ума. Эти жуткие звуки проникали в самые далекие уголки души, рвали на части мышцы, вызывали спазмы голосовых связок, лишая голоса…
– Не надо… – едва успел просипеть Алексей, прежде чем стена ливня надвинулась на него, сминая железные опоры остановки, вышибая ее толстые стекла, продавливая крышу.
Он больше не мог устоять на ногах в мощных потоках воды.
– Авилинуа-куа…
Глава вторая
Хитрый, как енот в пору течки, и ловкий, словно голодная жирафа, Юра совершил быстрый налет на холодильник, при этом пользуясь исключительно коленно-локтевой позицией.
Там его ждало разочарование.
Пива не было.
– О-о… – тихо застонал он, пытаясь приподняться и заглянуть в верхние отсеки.
– Хватит пить, – обронил Долгов, наблюдая за дергаными движениями человеческого тела. – Я все спиртное ночью вылил в унитаз.
– О-о-о-о… – жалобно взвыл Юра, кренясь на левый борт. – Я ж просил…
– Если ты хочешь, чтобы я тебя провел в гостевой сектор, – больше ни капли алкоголя. И сожри чего-нибудь. – Долгов встал со стула, пересек кухню и отворил створку стеклопакета. Фыркнул: – Несет, как от бомжа.
Юра изобразил страдальческую мину и вскинул на приятеля мутный, просящий спирта взгляд.
– В конце концов! Такая знаменательная веха в истории России не должна начинаться с пьянки, – отрезал Долгов, отвечая на немой вопрос. Подумал и добавил: – Хотя бы… начинаться.
– Почему это?
– Ты фантастику иногда читаешь?
– О-о-о… – привычно заныл Юра, пытаясь держать приемлемый клиренс.
– У современных авторов просто какая-то патология. Будто сговорились – сюжет каждой второй книги у них стартует с момента описания глобальной попойки или дичайшего похмелья персонажа. В натреалистических деталях, между прочим.