Посидела немного в спальне Замии — которая, кстати, была светлее “моей”. Девчонки рассказали кое-что интересное: в смысле, в этом мире всё было интересно. Но мы обсудили завтрашний день, и я теперь по крайней мере знала, чего ждать от События.
Мы вместе выбирали платье для Мирны и пытались приободрить Печальку. В общем, я как-то незаметно для себя поняла, что к этому месту можно если не привыкнуть, то по крайней мере приятно проводить здесь время. Красивые наряды, занимательный девичий трёп и масса новых впечатлений — не за ними ли люди ездят в отпуск? Последнего, кстати, в моей жизни ещё не было. Студенты и деньги — вообще несовместимые понятия, а когда я стала снимать квартиру и чаще ходить по магазинам и салонам красоты, даже неплохая зарплата испарялась на глазах. Но я всё же копила по чуть-чуть и мечтала рвануть в Париж к концу лета. Или на тёплое море. А волшебный мир — это же круче любой поездки!
Но сейчас голос Айли напомнил, что я здесь не на каникулах. И есть, так сказать, пара проблем. Если раньше надо было работать, чтобы сбежать из родного города на недельку, то теперь — чтобы вернуться.
Я свернула разговор с девушками, который к этому моменту перестал касаться сильно важных тем, и пошла к себе — разбираться в происходящем.
— Айли. Что в этот раз случилось? — спросила, садясь на кровать.
Всё походило на прошлый: моя бедовая союзница не помнила толком нашего разговора с инквизитором и начала “просыпаться” у девчонок.
Аллергия у неё на бывшего, что ли.
Я описала ей, что творилось в её отсутствие. А потом задала вопрос, который меня мучил:
— Скажи пожалуйста, а как вы познакомились с лордом Эриданом?
И вопрос моё альтер-эго удивил.
“Я вроде бы уже говорила. Он… просто приехал к нам. В один из дней.” — Айли помолчала и выдала дальше. — “А почему ты спрашиваешь?”
Вот как объяснить?
— Он сегодня вёл себя немного странно, — не будем уточнять, что я тоже. — Мне показалось, что он зол на тебя, Айли, не только за побег. Как думаешь, ты могла его чем-нибудь обидеть ещё раньше?
Молчание.
“Обидеть? Лорда Эридана?!” — моя союзница нервно усмехнулась и продолжила сбивчиво: — Я тогда даже не знала, что это он приехал. Дея в тот день велела мне надеть лучшее платье… то самое, голубое! И спуститься в гостиную. Я послушалась, я так боялась и представляла, и ждала этого дня! Но когда пришла… там стоял он!”
— Солнце, я не собираюсь тебя осуждать, — произнесла я мягко. И по-прежнему вслух, потому что разговаривать с самой собой было всё же приятнее, чем путаться в собственных и чужих мыслях. — Просто расскажи мне историю вашего неудавшегося брака. Мне нужно знать, как вести себя дальше.
Айли вздохнула — и всё-таки собралась.
“Когда у меня открылась квелья… когда меня осмотрел местный маг, а потом ещё один… Дэя ко мне переменилась. Понимаешь, после смерти родителей… ей пришлось присматривать за мной. И мне часто казалось, что я ей мешаю, что ей не очень приятно всё время видеть меня в доме лорда Фаррима, что это её тяготит.”
— Понимаю, дорогая. Продолжай.
“А тогда она стала говорить, что я особенная. Стала… вежливее и чутче, что ли. Она много раз обещала, что подыщет мне хорошего жениха. Что обо всём позаботится, что мне не нужно волноваться — меня ждёт новая и счастливая жизнь. Надо только улыбаться, быть милой, потому что лорд Фаррим… дела у него шли не очень здорово. И я просила одного: чтобы мой муж оказался добрым человеком”.
— А господин инквизитор — не такой.
“Я помню, как спустилась вниз — и увидела его. Мне казалось, меня просто в холодную воду бросили. Сначала подумала, что он здесь, чтобы тоже изучить мою квелья. Испугалась очень, но… я даже представить не могла, что из всех людей Дея отдала меня за него!”
— Из всех людей? — перепросила я, хмурясь. — А чем он так хуже других?
Нет, я понимаю: взгляд убийцы, клешни эти, язык как жало осы-переростка. Леди Син и Сокол от него тоже не в восторге. Но с другой стороны — не старый, наверняка не бедный и не урод.
Совсем-совсем не урод, слишком даже.
“Я же говорила: квелья всегда отражает сущность человека. Он…” — Айли запнулась.
— Что?
“Маг тьмы. Штрах”.
Шавшем штрах? Я свела брови, но выдать шутку на местном языке не удалось — так что материал для бюджетной версии “Камеди Клаба” остался пылиться на полке.
— Что это значит?
“Что он злой, Марьяна”, - Айли говорила всё тише. — “Его дар… таких в Талроне и нет больше. Всё, что его сила может — вредить людям, причинять боль. У-убивать. Говорят, он служит королю и ловит преступников, но он сам… хуже многих из них. Что его тёмная магия — как отрава, что он может выйти из себя и пытать любого, кто ему не понравится. И он… конечно, не мог бы раскрыть мою квелья. Только забрать. Впрочем, даже это не важно — меня просто бросало в дрожь от мысли, что я проведу с ним час наедине, а не остаток жизни”.